ВАЛЕРИЙ СДОБНЯКОВ. ИСКРЫ ПОТУХАЮЩИХ КОСТРОВ
(АВГУСТ, 2016). ОКОНЧАНИЕ
Разворачивая свиток времени

Журнал «Вертикаль. ХХI век» № 55, 2018 г.

Портрет Валерия Сдобнякова. Художник Е.И. Юсов


Сдобняков Валерий Викторович. Родился в 1957 г. в Красноярском крае. Создатель и главный редактор журнала «Вертикаль. ХХI век». Секретарь Союза писателей России. Председатель Нижегородской областной организации Союза писателей России. Лауреат многих всероссийских и международных литературных премий. Награждён государственной наградой – «Медалью Пушкина», а также Почётной грамотой Нижегородской области и Почётным знаком главы города Нижнего Новгорода. Автор тридцати книг прозы, публицистики, критики. Живёт в Нижнем Новгороде.

 
ДА НЕ СМУЩАЕТСЯ СЕРДЦЕ ВАШЕ
2016 год



9 августа 
Странные переговоры В.В. Путина с Эрдоганом в Санкт-Петербурге. От турецкой стороны никаких извинений за сбитый самолёт. Вообще этой темы публично не касались. Такое впечатление, что президент России больше озабочен, как вернуть наших туристов в Турцию, а турецкие фирмы на наш рынок, чем престижем страны. Явно — все усилия ради продвижения Газпромом строительства «Турецкого потока». Эрдоган в этих условиях ведёт себя спокойно, уверенно, по-хозяйски, и совсем не похож на раскаявшегося нашкодившего шалопая.
Эту ситуацию может оправдать только та часть «закрытых переговоров», где, как я думаю, решались вопросы по Сирии, ну и какие-то другие. В наших СМИ утверждают, что именно спецслужбы России (перехватив радиопереговоры заговорщиков) предупредили Эрдогана о готовящемся перевороте и покушении на его жизнь.
Будем ждать продолжения истории.

10 августа 
Рассказал привезшему свои новые заметки  из «Последней тетради» отцу Евгению Юшкову свой сон-память, который так меня взволновал два дня назад.
— Но ведь уже говорилось, что сердце не только сосредоточие мышц, — заметил отец Евгений. — Внутри этих мышц кроется ещё нечто, что и делает нас живыми, страдающими людьми.
— Однако, мне не было страшно или тоскливо на сердце от напоминания памяти о не совсем-то благих моих делах и поступках. Почему?
— Господь милостив.
— Из многих поступков, переживаний, сочувствий и размышлений мы создаём свой мир, свой образ перед Богом. И наше покаяние внутри этого образа должно быть (как очищение) созвучно нашей жизни. Не само покаяние (на исповеди) изменяет нас, а то, что ведёт нас к нему. «Выстроенный» за время нашей жизни образ внутри нас и есть то главное, что руководит нашей совестью и что предстанет перед Богом. Потому мы и не можем обмануть ни себя, ни Его.
Пообещал сегодня встретиться ещё и с Е.А. Андриановым. Пока осталось время (после отъезда отца Евгения), пошёл в сквер на площадь Маркина, прочитал новый кусок «Последней тетради» — с искренним интересом и не без пользы для себя. Хороший материал для «Вертикали. ХХI век».
С Евгением Анатольевичем вновь говорили о рождении музыки и влиянии её на человека. Он искренне и глубоко живёт только этим, своей скрипкой. От такого общения светлеешь душой.
Умер Эрнст Неизвестный, в Нью-Йорке. Там и будет похоронен. 91 год. США стали страной культурной эмиграции советских евреев, которые и в Москве, и в Питере создали абсолютно свой уровень ценностей, понимания искусства. (Вспомнил сейчас, как при моём поступлении в Литинститут один ленинградский поэт горячо утверждал, что ему совершенно не интересен Николай Рубцов, но восхищает Александр Яковлевич Розенбаум.) В США те, кто туда уехал (Иосиф Бродский, Эрнст Неизвестный, Сергей Довлатов…) эту тему развили. Для этой волны эмиграции Нью-Йорк стал чем-то наподобие того, чем были Париж и Берлин для русской культурно-научной эмиграции послереволюционного периода. Там они оказались в своей среде. Там её культивировали и развивали, не сливаясь с западной англосаксонской культурой. Потому за полным признанием своего творчества они вновь вернулись в Россию (не сами воплоти, а произведениями). И только здесь получили самую высокую оценку — издания, памятники, книги о них. Оценку справедливую или нет — другой вопрос.
Украинские диверсионные группы в Крыму. Большое количество взрывчатки, оружия. При задержании погиб наш сотрудник. При прорыве других с территории Украины в районе Красноперекопска (при поддержке автоматчиков и бронетехники) погиб ещё один российский военнослужащий. В.В. Путин на пресс-конференции пообещал произошедшее «не оставить без внимания». Я же подумал — дождались! Чего же ещё нам было ожидать при той бесхребетной позиции, которую Россия демонстрировала все эти годы конфликта на Украине — обстрела Ростовской области (с гибелью людей), перекрытие водного канала, железнодорожного сообщения и автомобильного сообщения с Крымом, транзитного большегрузного автомобильного сообщения с Европой, электроблокады полуострова, беспрерывного обстрела Донбасса… Так что начало диверсий в Крыму — это логичное продолжение действий властей Украины. Другого и быть не могло. Вопрос в другом — далеко ли их это желание заведёт?

11 августа 
Из заявления МИД РФ по событиям в Крыму: «Призываем наших партнёров, чьими стараниями во многом и удерживается во власти нынешний режим в Киеве… добиться, наконец, от своих подопечных прекращения провокаций…» МИД предупредило, что гибель российских военнослужащих в Крыму не останется без последствий. «Хотели бы также предупредить как Киев, так и его зарубежных кураторов, что ущерб, нанесённый российской стороне, гибель российских военнослужащих без последствий не останутся».
Не часто с нашей стороны звучат столь раздражённые, жёсткие заявления.
Вновь прочитал несколько страниц из большого открытого письма Натальи Андреевны Адриановой (вдову поэта) Александру Марковичу Цирульникову по поводу изданной им книги «Сбирание памяти: слово о друге». А не пришло ли время его опубликовать? За одну подачу не получится, а в двух номерах можно. Одно смущает — очень много технической работы, чтобы привести текст в порядок для вёрстки. Времени жалко.

16 — 21 августа  Кунавино
Заснул на кровати у окна в первой комнате. На стеллаже перебирал, перелистывал книги, что-то из них бегло прочитывал, напоминал самому себе, да так и решил тут заночевать.
Полная луна светит в окно, словно у дома горит фонарь на столбе — ровным молочно-голубым светом.
Проснулся от вспышки, «ударившей» по глазам. Подумал: «Наверное, приснилось». Но вот опять. Не одеваясь, вышел на улицу, в сад, к яблоням и стал зачарованно смотреть на небо. С двух сторон к луне подступили облака (бархатно-чёрные по краям от лунного света), и в этих облаках (или тучах) наподобие фотовспышек сверкают беззвучные разряды молний. Сверкнут и погаснут. И ни полоски от разряда, ни грома, даже отдалённого. Странно, непривычно. (17.08).
На следующий день, как только стемнело, вновь смотрел на небо. Большущая и чистейшая полная луна всплывала над деревней (на западе вечерняя заря ещё не совсем погасла). Лишь изредка долгие облака разрезали её диск, несколько затемняя. Невольно вспомнилась картина Куинджи.

Сегодня быстро навёл порядок на втором этаже (почему этого не сделал раньше!), и занялся в своём кабинете архивом. Сколько в папках и скоросшивателях собрано интереснейшего материала по истории, литературе, театру, музыке, кино, эстраде русской и зарубежной и прочее, прочее, прочее. И ведь всю эту бездну статей, заметок, интервью, рецензий я прочитал, вырезал из газет и сохранил. Теперь для начала всё это перевезу в Союз писателей, а затем отдам  в архив. Вот кто-то со временем умный попользуется (я-то уж не знаю — вернусь ли ко всему этому богатству). Что ж — не жалко.

о. Владимир Чугунов предложил перевести текст сербки Душицы Миланович Марики «Подарки». Прислал подстрочник. Прочитал раз — мало что понял. После повторного чтения что-то началось проясняться. Это некая — то ли притча, то ли сказка. Придётся сделать над собой усилия — не думаю, что работа будет в удовольствие.

Вот придумал себе новое занятие — смотреть ночью в окно на то, как причудливо освещаются лунным светом лёгкие облака. Удивительное это зрелище — не наглядишься. Тут и морская рябь (только на небе), и разное психологическое состояние (не только внешних затейливых форм). Удивительно — как непосредственно это влияет на душу человека, как это беспокоит, тревожит её. Хотя, вроде бы, чем — где Луна и где мы. Ан, нет, какие-то нити связывают нас с этим загадочным ночным светилом.

Множество раз за эти дни топил печки. Хотя на улице тепло, и даже жарко. Оправдывал своё занятие тем (сам перед собой), что надо просушить дом, в котором за последние годы редко бываем. И в этом отчасти есть доля правды — без внутреннего тепла любой дом гибнет. Но именно отчасти. Главная причина — желание смотреть на огонь, на то, как он пожирает отслужившую свой век древесину.
Сижу у печки на низеньком стульчике, смотрю сквозь щели дверцы, как внутри топки мечется пламя. Есть в этом что-то жутко притягательное. Может быть, оттого, что огонь страшен, когда вырывается из-под твоего контроля.

Борис Лукин как-то мне привёз из Ясной поляны два номера издаваемого там литературно-художественного иллюстрированного журнала «Ясная поляна» №№ 1, 2, 1997 г. Невероятно дорогущее издание — 400 страниц мелованной бумаги, полноцветная печать, формат несколько больше стандартного литературного журнала, ближе к полноценному А-4.
Навряд ли они продолжают выпускать этот журнал — слишком дорого. Время от времени здесь в деревне я их перелистываю (как и два других сборника, также со вкусом изданных, проиллюстрированных замечательными фотографиями, в том числе Павла Кривцова — фотохудожника от Бога, в своём стиле неповторимого — эти книжки тогда же мне привёз Борис Лукин), но вот только сегодня прочитал такое высказывание Л.Н. Толстого: «Если человеку плохо жить, то это только от того, что у такого человека нет веры. Это же бывает и с народами. Если плохо живётся народу, то только оттого, что народ потерял веру» («Путь жизни»).
Невозможно не согласиться с классиком. Но почему-то мне кажется (из приведённого отрывка непонятно, какую веру имеет ввиду Лев Николаевич) — что Толстой здесь подразумевал не только веру в Бога (чтобы это выяснить, нужно прочитать первоисточник, саму работу), но веру в более широком смысле — в себя, в справедливость, в своё будущее, в то, что он не зря живёт на земле… Хотя это и есть верить в Бога. И никуда от этой первоосновы не деться, не спрятаться за вольными философскими размышлениями. Как ни старайся, а всё равно придёшь к этому корню жизни.
И всё-таки каково: «Если человеку плохо жить… у такого человека нет веры».
И тут же в статье «Благо любви»: «Нужно тебе, милый брат, кто бы ты ни был, царь (…) прожить тот неопределённо короткий миг жизни так, как этого хочет от тебя тот, кто послал тебя в жизнь». «Я знаю, несомненно знаю, что жизнь — в любви и законе Бога и требовании моего сердца…»
Этот крик о любви друг к другу (как главной земной ценности) и о ненужности распрей в достижении благ земных, политических завоеваний как чрезвычайно важен, так и в той же степени иллюзорен, невыполним. Вся наша жизнь выстроена в ином ключе. И как побороть этот «закон бытия» — никому не ведомо. В том числе и самому Толстому.
Статья написана 21 августа 1908 года, в день, когда Лев Николаевич подумал, что умирает. Но за оставшиеся два года жизни приобрёл ли он ту степень любви в своём сердце, к которой призывает? Ответ очевиден всем, кто знает биографию классика. Благо любви можно культивировать только в себе, в своём сердце (индивидуально), не призывая других последовать этому примеру. Ибо призыв этот будет подобен «гласу вопиющего в пустыне».
«…Я  в первый раз явно почувствовал такую же, как для живого человека близость завтрашнего дня, естественную близость смерти, не только не страшной, но такой переход, который так же естественен и благ, как переход к завтрашнему дню, — теперь, почувствовав это, мне и страшно и, главное, странно думать о той ужасной ненавистнической жизни, которой живёт теперь большинство из нас, людей, рождённых для любви и для блага». — Пишет в этой же статье наш гений.
А мне вспомнился недавний разговор с Коломийцем. Тогда Алексей Маркович сказал: «Мне не страшно, я к смерти готов. Вот только о семье думаю — жене, детях, внуках». Вот и Володя Цветков говорил, что он к смерти готов. Но можем ли мы на самом деле быть к ней готовы? Готовы в той полноте (к переходу в неведомое), о чём говорит Толстой?

И ещё о смерти. На этот раз о гибели деревьев. В последний день пилил поваленные (от ветра или от избытка плодов?) стволы яблонь. Где большие ветки, а где и именно стволы. Все эти деревья я когда-то сажал саженцами. Но ухаживал за деревьями неумело, плохо — не обрезал, не формировал крону. И вот теперь, страдая, они потихонечку гибнут. Впрочем, это уже и старые, большой толщины в стволе деревья. Их ломает время. А я отпиливаю (как хирург) отжившие, испорченные ветки (члены) и испытываю странное тягостное чувство.
С этими яблонями ушло и моё время, ушли мною прожитые года.

22 августа 
Страшное развитие террора. В Турции, Ираке начинают взрываться мальчики — смертники (12-14 лет), унося с собой по нескольку десятков человеческих жизней. Мир становится другим, а политики будто бы этого не понимают. И думаю, жестоко за это лукавство поплатятся.

24 августа 
Пришли тексты от Владимира Карпова. Не отрываясь почитал очерк о Китае «Уруй! Айхал России! Уруй! Айхал Китаю! (Или «Билет в китайское метро»). С удовольствием опубликую его в «Вертикали-49». Оказывается, он там был на Днях Якутии и участвовал в представлении книги Николая Лугинова («Ханские повести»), которую перевели на китайский язык. Очерк небольшой, «весёлый», но в нём всё есть — и путевые впечатления, и добрые слова о творчестве Лугинова, которого он переводил на русский язык. Кстати — китайцы на свой наверняка переводили с русского (не с якутского же).
Текст Владимира ставит какую-то логическую точку в формировании 49-го номера журнала.
В центре Италии сильное землетрясение. Большие разрушения в горных городках. Уже сейчас понятно, что будут серьёзные жертвы, много людей погибло.

25 августа 
Воистину — чиновничьей тупости нет пределов. Пришло заказное письмо из межрайонного налогового центра. Просят внести изменение в наименование юридического лица АНО ЛХЖ «Вертикаль. ХХI век», так как в нём «содержатся латинские буквы». Всё это во исполнение закона «О государственной регистрации юридических лиц…», где есть требование, чтобы подобное наименование «указывалось на русском языке».
Пришлось писать ответное письмо с предложением разъяснить — что наши доблестные налоговые органы имели в виду? А то ведь иначе грозят прибегнуть к судебному решению и через «исковое заявление о принуждении к изменению» всё-таки заставить выполнить своё требование.
В названии «Вертикаль. ХХI век» нет латинских букв. Есть римские цифры. Но человечество пользуется в своей деятельности либо римскими, либо арабскими цифрами — об этом же в первой строчке «Википедии» написано. Именно так отображён век в миллиардах книг по всему земному шару.
Я понимаю, что чиновнику вовсе необязательно быть грамотным (хотя этот вопрос разъясняется не в начальных ли классах средней школы?), но и дремучее невежество его не красит.
А вообще — это показатель малой начитанности человека. Это говорит о том, что книга для него нечто чуждое.

28 августа 
Праздник Успения Пресвятой Богородицы. Пошли с Ириной в Благовещенский монастырь. Там ждал Михаил Рубцов. Выслушали долгую и не очень внятную проповедь священника. Утомившись, прошёл в малую, но такую уютную церковь Сергия Радонежского. Помолился в тишине и почти в одиночестве, приложился к ковчегу со многими частичками мощей и коленопреклонённо к большой (в рост) иконе Сергия Радонежского с клеймами. Так хорошо душе здесь — в этом небольшом слабоосвещённом пространстве, где благородным старинным серебром украшен иконостас.
Вернулся в Богородичный собор Благовещенья. Вновь проповедь — на сей раз игумена монастыря. Но качества того же. С трудом дождался, чтобы подойти к кресту. Хоть уходи. Но выстоял, крест поцеловал, святой водой окроплён был — и всю усталость как рукой сняло.
Осмотрел в монастырском дворе место раскопок. Большой глубины, где остались внизу древние фундаменты, выложенные крупным речным булыжником. Несколько столетий назад были выложены они человеческими руками. И вот вновь явлены на солнечный свет, когда тех, кто их выкладывал, «и след простыл». Никак не могу «уловить» это чувство в себе — соединённости прошлого с настоящим. Душа волнуется, а разум никак не в состоянии сформулировать, объяснить эти ощущения.

30 августа 
Сформирован 49-й выпуск «Вертикали. ХХI век». Отправил подготовленные материалы на вёрстку. Всё ближе и ближе главная цель последнего времени — выпуск 50.

31 августа 
Пришло письмо от Геннадия Петрова из Атланты. Прочитал последний вариант «Лестницы». Вот его впечатление: «Мне кажется, что рассказ выиграл бы  в самом главном, в художественной убедительности, если бы Вам удалось заменить по возможности полностью рассуждения персонажей — анализом их чувств и переживаний… Любые рассуждения, особенно в наше чудовищно, небывало лживо-цинично-болтливое время, неизбежно воспринимаются едва ли не с заведомым духом противоречия… Рассуждать можно практически бесчувственно».
Были на осенней выставке наших художников. Несколько удивил Ким Шихов своим «религиозным» триптихом. Уж вроде бы совсем не его тема, а тут три довольно больших полотна — слева Серафим Саровский на камне (памятник Вячеслава Клыкова, установленный в Сарове), в центре храм, справа православный крест с молящейся (внутри себя — так по образу). Написано, по сравнению с прошлыми работами Кима Ивановича в  суровых, тёмных тонах. Заставляет задуматься.
Володя Занога показал новую большую картину «На Белом» (море). Практически автопортрет. Опять яхта, парус на первом плане, выглядывающий от штурвала капитан… Я не думаю, что в этой работе всё удачно. Она оставляет скучноватое впечатление.
Насторожили пейзажи Маши Заноги. Её этюды всё больше становятся похожи на работы отца. Этого не хотелось бы. Тут главное даже не в неком повторе, сворачивании на уже пройденный путь, а в потере той индивидуальной энергии, что присуща её живописи… Ну, может быть, всё и обойдётся.
Виктор Пурихов выставил новую скульптурную композицию «На берегу Днепра». Два всадника в кольчугах, с копьями. Вот бы такой памятник поставить у Зачатьевской башни, вместо (какой уж десяток раз) повторенного памятника Петру I. Высказал всё это Виктору Ивановичу, да напомнил, как он здорово однажды играл на гармошке у себя в мастерской. Пурихов подтвердил, что у него и сейчас гармошка есть. Та, что была в мастерской, после затопления погибла. Но осталась «домашняя». Можно встретиться там же в мастерской и вновь поиграть.
Традиционно после выставки своей компанией отправились в мастерские Евгения Юсова — Альберта Данилина. Жаль, что на выставку так и не пришли Мидов с Виктором Тырдановым. Николай Павлович звонил, приглашал, хотел о чём-то поговорить. И вот, как видно, сам не смог.
Из мастерской с Ириной пешком дошли до дома. В начале осени вечерний город — замечателен.
Утром в поликлинике смотрел в окно — стоя в коридоре на 4-м этаже. В небе летела белая птица (чайка или голубь — далеко, не разобрал), а за ней следом (совсем близко) чёрная ворона. Птицы летели как-то не торопясь, но чёрная ворона, повторяя все повороты белой птицы, неотступно, преследуя, следовала за ней. Будто выжидала…
И я у окна в ожидании — что скажет врач…