Валерий Сдобняков. ЗА ТАЙНОЙ ГРАНЬЮ
(июль, 2018) 
 

Журнал «Вертикаль. ХХI век» № 61, 2019 г.

Портрет Валерия Сдобнякова. Заслуженный художник РФ К.И. Шихов


Сдобняков Валерий Викторович. Родился в 1957 г. в Красноярском крае. Создатель и главный редактор журнала «Вертикаль. ХХI век». Секретарь Союза писателей России. Председатель Нижегородской областной организации Союза писателей России. Лауреат многих всероссийских и международных литературных премий. Награждён государственной наградой – «Медалью Пушкина», а также Почётной грамотой Нижегородской области и Почётным знаком главы города Нижнего Новгорода. Автор тридцати книг прозы, публицистики, критики. Живёт в Нижнем Новгороде.


ТЛЕНИЕ НЕ НАСЛЕДУЕТ НЕТЛЕНИЯ
2018 год


3 июля 
Из Москвы для организации очередной выставки «Земляки» приехал Алексей Степанович Фёдоров, и мы небольшой компанией собрались в мастерской у Евгения Ивановича Юсова попировать. Подошёл Виктор Тырданов, убежал из дома к нам Сергей Рогожкин. Прихватив из домашнего холодильника бутылку водки и закуску, прибыл из Горбатовки на такси Александр Важнев. И такая удивительная по душевному состоянию получилась эта встреча, что мало с каким прошлым застольем можно её сравнить. Так нам всем по-братски было хорошо друг с другом. Ни «творческих споров», ни выяснения, кто «гениальнее», а кто «мешает творить и жить». 
Позвонили Киму Шихову (он в деревне, ослаб, неважно себя чувствует), и каждый, кто был, сказал ему добрые слова — простые, о том, что помним, что его присутствия не хватает за нашим столом, а мы привыкли, что Ким Иванович всегда с нами, желали здоровья и понимали в это время, чувствовали, как образовавшееся духовное единство нас самих наполняет чем-то невероятно тёплым, радостным, жизненным, вдохновенным…
Ещё был у меня разговор с Сергеем Ивановичем о состоянии современной российской журналистики, отсутствии в ней личностей, общероссийских авторитетов, чьё мнение воспринималось бы обществом в целом. Но это долгий разговор. Тут нужно искать корни. Ведь вот и литература, и живопись потеряли эти позиции. 
Одним словом, больших противоречий в наших разговорах не было.
Лишь единожды Виктор Константинович (перед этим напомнил я ему, что не первый год жду от него этюда не ради какого-то «материального приобретения», а чтобы было в комнате или рабочем кабинете «присутствие родного по духу человека», чтобы, глядя на его работу, грелось моё сердце, а Тырданов, как оказывается, всё никак не выберется из заказов на написание небольших икон) затронул тему личности в искусстве, начал утверждать, что личность ничто без соборности. При этом поводом послужило творчество Ильи Глазунова, что кто-то в советском КГБ его поддержал, и потому глазуновская живопись стала в те годы столь популярна, даже скандальна.
Это, наверно, единственный раз за всё застолье, когда я не вытерпел и высказал свою точку зрения:
— Соборность важна, но власть только тогда уступает, идёт на попятную, когда возникает личность, когда творческая энергия этого человека, его талант, характер, убеждённость, жертвенность идут наперекор устоявшемуся мнению, понятию, сложившейся ситуации. Вспомните «Батальоны просят огня», «Горячий снег» Юрия Бондарева. Кто с такой правдивостью, жестокостью, состраданием, грязью, болью, смертями и героизмом писал тогда о войне? Или Василий Белов с «Привычным делом», с повестью о глубинной крестьянской жизни. Или Валентин Распутин с «Деньгами для Марии» и «Живи и помни». Ведь это повести — одна про растратчицу государственных денег, другая про дезертира во время Великой Отечественной войны. Но так они были написаны, так талантливо, такая в них была высшая жизненная правда, что государственно-идеологический аппарат не смог их остановить в движении к читателям. Нет, личность художника в первую очередь решает всё. А потом уже соборность и т.д.
Любопытны рассказы Фёдорова и Рогожкина о посмертных масках великих мира сего.
Алексей поведал о художнике Олеге Павловиче Филатчеве (1937-1997), которого посреди ночи вызвали снять маску с покойного Л.И. Брежнева для института Марксизма-Ленинизма (выступил заказчиком). Поначалу художник не представлял, куда его повезли на чёрной «Волге» «люди в штатском в чёрных костюмах». Вводят его в большое помещение, где стоит стол с телом покойного. У Филатчева в руках ведро с воском, гипсом. Он всматривается в лицо покойного, и вдруг узнаёт в нём Генерального секретаря ЦК КПСС Л.И. Брежнева. (О кончине главы государства сообщат немногим позже.)
Работу свою художник сделал, но пришедшим к власти новым руководителям страны маска оказалась не нужна, о ней никто не вспомнил. Так она и осталась невостребованной, висела на стене в мастерской художника.
Разговор поддержал Сергей Рогожкин. Когда он работал заместителем главного редактора в газете «Московский комсомолец», то в его руки попала посмертная маска, снятая скульптором Митлянским Даниэлем Юдовичем (1924-2006) с покойного Андрея Дмитриевича Сахарова (по просьбе вдовы Елены Георгиевны Боннэр. Какое-то время маска хранилась у Рогожкина дома, а потом он отдал её своему шефу, главному редактору газеты Павлу Гусеву, и тот повесил её в своём кабинете на противоположную стену, перед рабочим столом.
Разъезжались на общем такси поздно, в прекрасном расположении духа.
Тем удивительнее в новостях было услышать вновь о смерти. В США обнародовали данные за 2016 год. В стране было убито 17 000 человек и 45 000 человек покончили жизнь самоубийством. И это, как нас беспрестанно убеждают, в самой богатой, свободной, счастливой стране мира. Есть о чём задуматься.

4 июля 
Новый губернатор (пока ещё временно исполняющий обязанности) решил провести конкурс на замещение вакантной должности министра культуры Нижегородской области. Но поступил не традиционно, а отдал решение этого вопроса как бы полностью на откуп областной общественности. Первоначально заявок от желающих покомандовать поступило невероятно много — более 800. После отсеивания осталось 613. Тестирование прошли 382. Видиопрезентации прислали 245. С этими пройдёт дальнейшая работа. По Дмитрию Фаминскому, который участвует «в борьбе» и указал меня, как его рекомендующего, на мой электронный адрес от «Команды губернатора» уже пришла анкета, которую попросили заполнить. В итоге должно остаться человек 20, из которых специальная комиссия, после проведённого собеседования, рекомендует главе области 5-7 кандидатур. Окончательное решение за Г.С. Никитиным.
Но и экспертная комиссия выбирается из 73 человек, представляющих довольно широкий спектр деятелей культуры — от библиотекарей и музейных работников до ректоров вузов и руководителей творческих союзов (отбор провела «Команда правительства нижегородской области» — «Команда правительства Нижегородской области» —представляются и так, и так — некая новая структура, которая, как я понял, представляется и губернаторской, и правительственной одновременно). Вот нам всем и предложили порекомендовать по три кандидатуры в эту комиссию. Я вписал в лист А.В. Мюрисепа, художника В.Ю. Грачева, директора театра «Комедiя» Д.И. Коновалова. В итоге прошли те, кто больше всех на слуху — наш народ традиционно голосует за тех, кого чаще видит на телеэкране.
Но задумка «Команды губернатора», действительно, любопытная. Глеб Сергеевич сам её перед нами представлял, убеждая, что «ничего заранее не решено» и «всё будет зависеть от вашего выбора».
Присутствовали на этом «мероприятии» и мои недоброжелатели (В. Седов, О. Рябов), которым я публично, через прессу, отвечал на всякие нападки в мой адрес. Обоюдно сделали вид, что не замечаем друг друга.
В зале сидели вместе с главой Городецкого района Н.Ф. Поляковым. Какие же вопиющие несуразности творятся в нашей хозяйственной и сельскохозяйственной деятельности — просто диву даёшься. Куда девать выращенный картофель, не знают: на корм скоту теперь пускать не разрешают, утилизировать — целая проблема и продать не дают. То же с молоком и т.д. А наши федеральные министры всё твердят об импортозамещении, пока мы в магазинах покупаем ту же картошку, привезённую из-за тридевять земель.
Тут уместно вспомнить книгу В.А. Никонова «Молотов: наше дело правое» (М.: «Молодая гвардия», 2016. В 2-х книгах), которую сейчас читаю. Чтобы понять, что творится в деревне (20-е годы прошлого века), Вячеслав Михайлович взял с собой группу товарищей, стенографиста и отправился к мужикам. Побывал в десятках сёл, провёл собрания, всё сказанное зафиксировал и только тогда подготовил документ для Политбюро по проблемам в сельском хозяйстве. Не пришло ли время и нынешней власти отправиться «в народ», послушать его, а не пользоваться в принятии решений только теоретическими выкладками, да исходя из составленных в тиши кабинетов статистических данных.

11 июля 
Ушла из жизни Людмила Сергеевна Ермакова. Сообщил А.С. Фёдоров, которого я только вчера на Московском вокзале проводил в столицу, отправив с ним сборники стихов Ольги Менестронцевой, которые недавно издал. Тираж книжки «Безупречные люди» небольшой — 100 экземпляров.
Видимо, Людмила Сергеевна знала о скором неизбежном итоге (судя по её звонку мне — последнему). В таком случае, готовилась она к нему спокойно, мужественно.
А отправленный тираж в Москву восторженно принят автором.
Прочитал первый том книги Вячеслава Никонова «Молотов: Наше дело правое». Есть во мне какая-то неудовлетворённость от узнанного. Если автор хотел рассказать о жизни человека, то в тексте мало о его личностном, биографическом. Тут на первый план выступает какая-то «бюрократическая машина» без переживаний, друзей, влюблённостей… Если речь о государственном деятеле, то где открытие неизвестных фактов, новых оценок произошедшего на основе неизвестных доселе архивных документов. Ведь в книге охватывается история России в невероятно сложный исторический период с 1900 по 1939 гг. Но нет — и расстрел царской семьи, и коллективизация, и репрессии, и борьба с оппозицией… — обо всём довольно поверхностно, будто в спешке. И лишь желание как бы уравнять Молотова со Сталиным прослеживается явно.
В период премьерства Вячеслава Михайловича — тут в тексте часты такие фразы: «Сталин и Молотов предлагали»; «Были ли у Сталина и Молотова основания сомневаться»; «На имя Сталина и Молотова поступил отчёт»; «В Кремле, включая Сталина и Молотова»; «У Сталина и Молотова состоялась встреча с Ежовым»; «На вакантный пост Сталин и Молотов назначили Берию, с чем позднее опросом согласились и остальные члены ПБ» и т.д. Везде Молотов подаётся как бы равным Генеральному секретарю. Нигде, ни в одних воспоминаниях или исторических исследованиях попыток подобного «уравнения влияния и авторитетов» я не встречал.
Но это только до 1937 года. Репрессии, ответственность за них, в равной степени между фигурантами Вячеслав Никонов разделить не хочет.
Конечно, это всего лишь мои поверхностные впечатления от прочитанного. Буду знакомиться со вторым томом, но опасаюсь, что стиль повествования и в нём не изменится. Хотя одну любопытную фразу из воспоминаний Молотова о репрессиях я тут для себя выпишу. Вот как её приводит в своей книге Никонов:
«В целом Молотов полагал, что совсем без репрессий обойтись было нельзя». «Всё было напряжено до крайности, и в этот период беспощадно надо было поступать. Я считаю, что это было оправданно. Или в период войны, когда всё было почищено и потом подъём, общий подъём, тут уже опасности такой не было. А если бы Тухачевские и Якиры с Рыковыми и Зиновьевыми во время войны начали оппозицию, пошла бы такая острая борьба, были бы колоссальные жертвы. Колоссальные. И та и другая сторона были бы обречены… А они уже имели пути к Гитлеру».
Да, опыт Испании с её «пятой колонной» для руководства СССР не прошёл даром. На это подспудно и ссылается в своих оценках Молотов.
В завершение ещё раз об уравнивании Молотова со Сталиным. Никонов приводит в книге такой эпизод: посол США Дэвис, возвращавшийся на родину, во время прощального визита к Молотову, смог встретиться и со Сталиным, который зашёл в кабинет Вячеслава Михайловича. На восхищённые слова посла, обращённые к Иосифу Виссарионовичу, что он будет отмечен в истории «более великим созидателем, чем Пётр I и Екатерина», Сталин ответил, что заслуги принадлежат Ленину, трём тысячам способных плановиков и русскому народу.
Ясно, что посол США не видел Молотова равным Сталину.

16 июля 
Собрались в Союзе писателей тесным кругом отметить мой 61-й день рождения. Разговоры хорошие, добрые и частью интересные. Некоторые выдержки из них решил записать для памяти.
В России отмечается столетие со дня гибели (убийства, расстрела) в Екатеринбурге царской семьи. Оттого невольно заговорили с о. Евгением Юшковым (у меня в кабинете, другие званые пока не подошли) об ожидании некоторой частью русского народа «явления нового царя». 
— А чего его ждать? Что нам сейчас мешает спасаться? Церкви, монастыри, святыни — всё есть. Молись, очищай душу, готовься к вечности. Ведь вот ждём нового государя, а вдруг под его видом придёт совсем другой, а мы ему поклонимся, примем.
— Это ожидание, даже если и случится, многих, может, разочарует — так я, батюшка, думаю. Государю придётся наводить порядок «железной рукой», а многим ли такое понравится? Сейчас почти никто не задумывается (из основной «массы приверженцев» этой идеи) – что произойдёт дальше, когда Господь дарует царя? Наступит царствие благоденствия? Ой ли! Помню, как в конце 80-х годов прошлого века никакие трезвые увещевания на буквально обезумевшую толпу не действовали — люди из неё считали, что вот сейчас скинут коммунистов — и заживут!!! Скинули — и что, зажили? Коли вам объясняли, что социалистическое хозяйство негодное, так из этого в первую очередь вытекало, что построение нового хозяйства потребует от населения страны многих усилий, самопожертвования, терпения, «затягивания поясов», а не ожидания «манны небесной». Но нет — дальше мечты о могущей наступить халявной сытой жизни у толпы «интеллектуальные потуги» не шли. И голосов, призывающих к разуму, они не слышали. В итоге получили ограбление, унижение, нищету, раннюю смерть и прочие прелести «рыночной экономики». Не подобное ли ожидает нас и в духовной сфере, если будем вести себя неразумно? 
После Михаил Рубцов, затрагивая вновь тему столетия, сказал, что были обращения к патриарху, чтобы он объявил особый трёхдневный пост по случаю скорбной даты, но Кирилл на это не пошёл.
В.В. Ивенин вспомнил прочитанный текст «Искр потухающих костров» в каком-то номере «Вертикали. ХХI век» и выразил несогласие со мной в оценке поступков некоторых персонажей, с которыми и он был знаком.
— Так ведь это не оценки, а заметки на память, констатация произошедшего факта, ну, может быть, эмоциональный отклик на него. Если бы я всё оценивал с сегодняшних позиций, всё переписывал под «сегодняшнююконъюнктуру», чтобы кому-то угодить, то этот текст, на мой взгляд, ничего бы не стоил и никому не был бы интересен. Мне важно было запечатлеть непосредственный ход жизни — для истории, будущих читателей. Чтобы они могли нас воспринять настоящими, а не выдуманными — любящими, страдающими, спорящими, разочаровывающимися, сопереживающими, что-то узнающими, отвергающими… Наше общество и так сейчас большей частью озабочено тем, как оно выглядит со стороны, сосредоточено на эгоистическом начале, и оттого в нём много отталкивающего, раздражающего неестественностью. В этом отношении мои заметки намного выигрышнее своей непосредственностью. Во всяком случае, я на это хочу надеяться. Потому и читавшие главы из «Искр…» сотрудники журналов в разных городах России (совершенно незнакомые с подавляющим большинством упомянутых в тексте персонажами)  писали и говорили мне, что «читать книгу невероятно интересно». И я этих писателей понимаю — потому что «текст живой».

18 июля
Правительство РФ во главе с Дмитрием Медведевым приняло решение по увеличению пенсионного возраста. Теперь, если закон пройдёт, все инстанции и его подпишет В.В. Путин, мужчины будут выходить на пенсию в 65 лет (плюс 5), женщины в 63 года (плюс 8). И, конечно, по нашим телевизионным каналам пошли потоком сюжеты о том, как это правильно, хорошо, как выгодно сегодняшним пенсионерам и как наши люди мечтают, чтобы им увеличили пенсионный возраст — бодрые ветераны рассказывают, как они востребованы на производстве, в школах, больницах. Будто и без увеличения пенсионного возраста им кто-то мешал трудиться. Вообще, событие в социальной сфере для России эпохальное. На такие «революционные» меры в нашей стране не решалась ни одна власть. Но особого протеста в России как-то не видно и не слышно. Только сегодня в подъезде у почтовых ящиков обнаружил такую листовку от КПРФ с призывом прийти на митинг протеста 26 июля на площадь Ленина: «На данный момент в Росси до пенсии доживают 10% женщин и 30% мужчин… Средний период здоровой жизни в стране, по оценке экономистов, 61 год, а в 50 регионах ниже 60 лет… Суть реформы не в том, чтобы поднять пенсионный возраст. Суть в том, чтобы лишить население гарантированной возможности получить пенсию…»
Официально же никто статистические данные по смертности, заболеваемости и продолжительности жизни именно в регионах центральной России, Поволжья, Урала, Сибири не публикует.
Пришлось отправить в областной архив для моего фонда ещё некоторый комплект номеров «Вертикали. ХХI век» и многие мои книги (не все запрашиваемые, потому что некоторых просто нет в наличии — остались по одному экземпляру в деревне, придётся за ними ехать) — как следует из письма архивиста, она передала вновь запрашиваемые материалы (журналы и книги) ранее в библиотеку архива (Справочно-информационный фонд), и это оказалось ошибкой, за которую её как-то могут наказать.
Что ж, нужно мне распрощаться с неприкосновенным запасом. Архивное хранение важнее. Хотя случай, конечно, несколько курьёзный.

23 июля 
Подготовил для публикации в «Вертикали. ХХI век» отличную статью А.Д. Степанова «Царь — Мученик Николай и Иосиф Сталин» (заметки о преемственности русской истории). Давно не читал с таким внутренним согласием размышлений автора, касающихся личности убиенного императора. Без всяких придыханий и «вознесений очей к небу» — трезво, логично, исходя из исторических фактов, а не придуманных событий, густо политых сладкой розовой ванилью. И от этого подвиг Николая II только возрастает в глазах думающих людей.
Я не зря тут подчёркиваю — думающие люди. Сколько раз мне приходилось разговаривать с ярыми патриотами и якобы монархистами, которые на миллиметр не позволяли себе отойти от мёртвой догмы. Не говоря уже о свободном размышлении по поводу очевидных фактов.
В письме своём Анатолию Дмитриевичу предупредил главу «Русской народной линии», что подобную его точку зрения разделяют очень и очень немногие. Автор в ответном письме подтвердил, что он это понимает, но и молчать нельзя.

27 июля 
Жара стоит невыносимая. Мучаюсь. Заставить себя работать не могу. Только к позднему вечеру становится немного легче.
Пошёл прогуляться и заодно посмотреть на особое «кровавое» Лунное затмение — когда спутник проходит внутри земной тени. Сегодня же Марс максимально приблизится к Земле, и три планеты — Солнце, Земля и Марс — окажутся на одной линии.
Вообще, вся эта небесная мешанина, как отметили в телевизионных новостях, случается раз в 25000 лет. Интересно, как это высчитано и кто это может проверить.
Стоял на набережной Оки напротив площади В.И. Ленина. Ещё когда только вышел из дома — посмотрел на Луну, на то, как слева её большой светлый диск затемнён. И так постепенно дождался того момента, когда последняя светлая полоска погасла, и в небе оказался висячим огромных размеров шар, будто изнутри с трудом подсвеченный едва пробивающимся коричневатым светом. Было в этом зрелище что-то очень тяжеловесное, нереальное, потустороннее. Будто этот шар вот-вот не выдержит собственной тяжести и рухнет на город.
А ровно под ним, ближе к земному горизонту ярким красным фонариком горел Марс, который сегодня можно видеть невооружённым глазом. Я понимаю, насколько это грандиозное зрелище оказалось «съедено» огнями города, сверкающей разноцветными вспышками башней телецентра, цепочками фонарей на мостах и бесконечной световой лентой фар от движущихся по ним непрерывным потоком машин.
Насколько грандиознее было бы это зрелище, если бы я его наблюдал от своего дома в Кунавине… Вокруг непроглядная темень, и этот громадный шар с огоньком-Марсом под ним, а по сторонам россыпь звёзд.

28 июля 
В новостях, как об особо трагическом событии, передают о смерти писателя Владимира Николаевича Войновича (прожил 85 лет). Главное его произведение — трилогия «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» — печаталось в СССР в самом конце 80-х годов, когда изничтожалось с ненавистью, осмеивалось всё советское и русское.
«Родился в Сталинабаде Таджикской ССР в семье журналиста, ответственного секретаря республиканской газеты «Коммунист Таджикистана»… Николая Павловича Войновича» и «сотрудницы редакции той же газеты Розалии Климентьевны (Ревекки Колмановны) Гойхман». (Сведения беру из странички в Википедии).
Я бы, возможно, и не стал отмечать эту новость, если бы не одно обстоятельство, как-то невольно резанувшее слух. Все, кто говорил об ушедшем писателе сочувственные слова, были люди не русские, но разных национальностей.
И мне вдруг подумалось: а что было бы, если Владимир Николаевич написал свой роман (или текст — ведь роман, как я понимаю, он только по печатному объёму) об Абраме Чонкине и высмеял в нём так безжалостно не русских, а евреев, или о Гиви Чонкине, о Мухамеде Чонкине и прочее, прочее. Стали бы эти люди так его восхвалять, или, напротив, объявили антисемитом, грузинофобом, азербайджаноненавистником?
Я не испытываю никакого раздражения в отношении Войновича (хотя его «Чонкина» в журнале «Юность» прочитать так и не смог — по мне, это плохая литература, скучная), но мне хочется понять сам этот феномен. Вот уехал бы грузин в чужую страну, и по радио этой страны начали бы читать текст об идиоте — Гиви Чонкине — как бы это воспринималось в Грузии? Наградили бы там автора подобного произведения государственной премией? А по его кончине русские писатели сказали в своих комментариях, что он показал «истинное лицо грузинского государства»? Как бы интеллигенция республики на это отреагировала? Ведь я помню, как возмущались на съезде писателей СССР литераторы Грузии по поводу совершенно безобидного рассказа В.П. Астафьева «Ловля пескарей в Грузии» — как можно было изобразить грузина пьяницей. А тут…
И ведь заранее знаю, что никто мне на этот вопрос вразумительно не ответит. Единственное, что смогут — приклеить очередное клеймо — антинациональное в отношении какого-либо народа. Хотя по факту именно часть других народов к нам относится антинационально.
Когда же закончится эта невыносимая жара? Впрочем, это всё поверхностное, а стержневое — вчера в Киеве в Лавре, а сегодня в Москве, в Кремле и у памятника Владимиру, прошли торжества в честь 1030-летия Крещения Руси. Вместе со всеми в небольшом Крестном ходе шёл В.В. Путин. На митинге у памятника сказал: «Это Крещение дало нашему государству более чем тысячелетнюю историю». — Так вкратце можно определить всё сказанное президентом России.