Евгений ЮШКОВ. С ДРУГОМ Я ВЧЕРА СИДЕЛ 
Журнал «Вертикаль. ХХI век» № 63, 2020 г.

На обложке журнала «Вертикаль. ХХI век» № 19 репродукция картины Евгения Юшкова
"Дерево, которое приносило плоды"


Евгений Николаевич Юшков. Родился 16 января 1937 г. в Нижнем Новгороде. Протоиерей. Один из пяти братьев, последовавших служению вслед за отцом, священником Русской Православной Церкви. Окончил Горьковское художественное училище. Провёл несколько персональных выставок. Автор книг «Моё поле», «Фиваида», «В той стране», «Душа моя», «Глас хвалы», «Моя родная Карповка», «Лампада моя тлеет…», «Последняя тетрадь». Член Союза писателей России. Живёт в городе Бор.


Такой год

Трое маленьких внучек отца Геннадия стояли вместе у гроба, держась друг за друга, и тихо плакали. А я тут рядом (вложил разрешительную молитву в его руку) обернулся и увидел их – сироток…
 А совсем недавно подобная картина уже была. Тогда хоронили Кирилла – сына отца Геннадия. То было ещё горче и скорбнее. Две из трёх были его, Кирилла, дочки… Но как же «понимающе» они плакали. Тихо и смиренно, неслышно.
Рука у отца Геннадия, сильно исхудавшая, не сказать, чтобы тёплая, но и не холодная. Это очень странно и примечательно. И лицо сохранилось хорошо, как и в первый день. Мы открывали «воздух» (это такой плат, которым покрывают лицо почившего священника), чтобы показать сестре и опоздавшим к его отпеванию брату – отцу Константину с его семьёй.
Достойно и праведно, Милостию Божией и его выстраданием, похоронили. Какое великое множество людей знавших его и почитающих приходило проводить своего любимого батюшку.

***

Младшая дочь отца Геннадия Елена (они жили при нём в одном доме, её муж Алексей и дочка Соня) войдёт в его комнату и зарыдает, потому что больше других сюда заходила. Иногда отец ворчал и прикрикивал, а сейчас там пустота и никто не прикрикнет. И этого будет недоставать ей…
И кажется мне, что в такие моменты начинаешь понимать очень категоричные и жёсткие слова Христа: «если кто любит отца… или кого из близких своих, более чем Меня, тот не достоин Меня». Сказано для нашей же пользы и к нашему спасению от страстей всяких и даже самых необходимых и нужных. Такова мера Христова. К ней человеку нужно присматриваться, внедрять в себя. Это трудно. Это «непонятно», большинством людей неприемлемо, но неотвратимая необходимость – смерть, вразумляет и заставляет смотреть на жизнь по-иному.

***

С другом я вчера сидел…
На мольберте стоит картинка, только начатая (хочется надеяться, что она состоится) и будет с таким названием. Она зародилась нечаянно, года за два до описываемого события. Мы поминали отца Александра, нашего брата, умершего первым из братьев (на сей день 10 лет назад). Тогда после панихиды в храме мы пришли в их дом, и сноха наша, его матушка Татьяна, угощала нас обедом. С нами была Галина Скотина – балахнинская художница и друг всей нашей семьи. Она за столом не сидела, а помогала Татьяне, и в какой-то момент нарисовала наше застолье шариковой ручкой на подвернувшемся клочке бумаги и подарила его мне. На рисунке главный герой отец Геннадий, но в центре оказался иеромонах Савва – брат матушки Татьяны, любящий порассуждать и  побогословствовать. Когда-то они с покойным Александром учились в Троице-Сергиевой Лавре в семинарии, дружили.
Вся их (Саввы и Татьяны) семья большие «песняры». В этот поминальный обед отец Савва и отец Геннадий тоже попели. Не как в прежние годы, когда ещё их мама и тётушка присоединялись, но всё же обозначили традицию на радость нам, приехавшим с Бора и из Нижнего Новгорода. Не пропущен был и любимый Геннадием кант: «С другом я вчера сидел…»
Такое вот время выпало нашей родне. За полгода пять умерших. И первый из них отец Геннадий, «главный герой» на картинке задуманной два года назад. Оказался он «по ту сторону» и уже не сидит с нами. На днях похоронили младшего брата – Михаила. А ещё была Нина, тётя наша, два двоюродных брата Валерий и Сергей: убрались один за другим. Такая вот «актуальная» картинка. В большой родне такой «урожайный» год может случиться. И кто следующий – один Господь знает.
Тот Галин рисунок мы с внуком увеличили, кое что переиначили и перенесли на холст приличных размеров, раскрыли в цвете… Картина в работе.

***

Незадолго перед Новым годом позвонила мне наша старая знакомая Ангелина Крузова – художница, а ныне достойный иконописец (мы дружны с начала семидесятых годов), и, печалясь, что так давно не виделись, расспрашивала о нашем житье-бытье.
– Да, – говорю, – последний раз мы встречались в 2004 году, когда возвращались с ныне уже покойным Василием, меценатом и благодетелем, с Афона и заехали к вам во Владимир. Мы все были рады встрече, Василий рад знакомству с неординарными людьми. Были полны впечатлений и захлёбывались от эмоций… Пятнадцать лет прошло, а как будто всё было позавчера. Ныне у нас печальная пора – хороним близких, потихоньку служим и благодарим Бога за всё.
Ангелина немного рассказала о своих сыне и дочери, о себе:
– Когда пишу икону, не бывает для меня ничего лучше и благодатнее. Такая радость. Тихая и сокровенная. А сейчас у нас с дочерью нет заказа. Затишье. Боюсь, что оно может затянуться. Немного грущу и… пишу стихи. Хочешь, прочитаю? Их у меня много, но я навскидку – какое попадётся. Как бы хотелось встретиться. Тогда самые-самые и попеть.

Я полынь порыжелая,
Вдоль случайных дорог
Свищут ветры последние
И кончается срок.

Неизбежно и строго
Время смотрит в глаза.
И у всякой дороги
Два начала-конца.

Эти птицы – без голоса,
Давит шум городов,
Как дымят мои волосы
Пепелищем годов.

Горьким запахом пыли
Пропиталась земля.
И на стеблях полыни
Нет ни капли дождя.

Ну как?.. Этот попался старый, семидесятых годов. Сейчас, кажется, зрелее пошли, но, то будет при встрече. Если вы не сможете приехать, то я уже строю планы приехать в Балахну к Галине, тогда мы встретимся.
– Хорошо, – отвечаю, – будем стараться. До свидания!
А про себя подумал: «Только бы не кончился срок».