Александр САВЕЛЬЕВ. ПОЛОНЕЗ. БАЛКАНСКИЙ ВИЗИТ. Рассказы. Журнал «Вертикаль. ХХI век» № 73, 2022 г.

 

 

Александр Александрович Савельев родился в 1954 году в Москве. Бывший, матрос-радист, студент МАИ, конструктор авиационного КБ, работник энергетики, технический директор частной фирмы. Проживает в Москве.

 

 

ПОЛОНЕЗ

Рассказ

 

 

В неясной мгле существованья

Был неприметен их удел,

И животворный свет страданья

Над ними медленно горел.

Николай Заболоцкий

 

На склоне лет у Марии Дмитриевны, жившей в коммунальной квартире блочной пятиэтажки в Черемушках, оставалось среди немногочисленных знакомых две подруги-приятельницы. Обе старше ее и такие разные… но схожие, наверное, жизненными потерями и объединенные каким-то своим душевным миром; а также сумевшие найти общий язык, понимание с неизменным терпением и сохранить по жизни взаимную симпатию, доверие и тягу к дружескому общению… Одна из них – скорее приятельница – Даниловна, простая, малограмотная старушка, жила в одном доме с Марией Дмитриевной, но в другом подъезде. На старости лет она перебралась из неведомых деревенских далей к родственникам в Москву.

У Даниловны было сухощавое телосложение, испещренное морщинами, смугловатое, цвета печеного яблока, лицо, которое свидетельствовало о длительном, всепогодном пребывании под открытым небом. К Марии Дмитриевне она заходила не часто. Встречались приятельницы на прогулках во дворе дома, где прохаживаясь, разговаривали необычно громко. Несмотря на возраст – Даниловне было около восьмидесяти – она оставалась довольно подвижной, но плоховато слышала. Глухота и сыграла, наверное, трагическую роль в судьбе старушки: ее сшиб насмерть трамвай около их дома, на перекрестке улицы Ивана Бабушкина с Кржижановского… К тому времени никого из родственников у Даниловны уже не оставалось…

Другая – Вера Константиновна, давняя подруга Марии Дмитриевны, была постарше ее лет на пять. Знались они еще со времен войны, когда пришлось ютиться в одном бараке на Соколе. После расселения Вера Константиновна какое-то время жила в коммунальной пятиэтажке, потом переехала с семьей своего приемного сына (собственных детей у нее не было) в отдельную квартиру на проспекте Вернадского, где как-то побывал в гостях с Марией Дмитриевной и ее внук-мальчишка, называвший подругу бабушки Тетей Верой. Тетя Вера, запомнившаяся мальчугану худенькой седовласой старушкой с короткой прической, была женщиной интеллигентной, образованной и начитанной, с тонкими чертами лица, живыми светлыми глазами; в молодости была хороша собой, имела не одного мужа (двух, или более теперь уже сказать не представляется возможным). Скончалась за несколько лет до ухода из жизни Марии Дмитриевны.

Тетя Вера в свою очередь тоже частенько приезжала в гости к подруге. Заходила днем, когда сын и невестка Марии Дмитриевны находились на работе, чтобы лишний раз их не беспокоить. Но внук подруги, приходя из школы, каждый раз радовался общению с тетей Верой. Они красиво пили чай с клубничным, вишневым или крыжовниковым вареньем. Мария Дмитриевна раскладывала варенье в хрустальные розетки, обязательно доставала старинную ажурную сахарницу с кусковым сахаром, который колола специальными никелированными щипчиками… Тетя Вера рассказывала что-нибудь из своей молодости. Про пятигорскую могилу Лермонтова на высоком холме, надгробная плита которой блистала черным, с разноцветными переливами, ковром из гревшихся под утренним солнцем змей. Про пансион благородных девиц, в котором довелось воспитываться и еще о чем-то, давным-давно ушедшем, недосягаемом и романтическом. Марии Дмитриевне нигде дальше Подмосковья побывать не пришлось: сирота, не получившая должного образования, она рано овдовела, одна воспитывала сына и всю жизнь работала – то кондуктором троллейбуса, то продавщицей в киоске, то гардеробщицей в поликлинике...

Частенько во время встреч мальчишка играл по просьбе бабушек на своем белоснежном аккордеоне, обязательно включая в небогатый репертуар, любимый тетей Верой полонез Огинского. А когда старушкам надо было посплетничать о своих невестках, они выходили покурить на балкон. Обе курили папиросы: Мария Дмитриевна «Беломорканал», Вера Константиновна «Герцеговину Флор» или что-то подобное. В зимнее время выходили курить на лестничную площадку, в подъезд, архитектурной особенностью которого являлось наличие между лестничными пролетами обширного центрального проема, перекрытого в целях безопасности металлическими сетками на втором и четвертом этажах. Мария Дмитриевна курила мало, папирос по пять в день, при этом в мундштук закладывала кусочек ватки.

Недалеко от их дома в те времена был возведен большой и современный Черемушкинский рынок. Под его обширный свод, к многочисленным длинным прилавкам со всевозможными привлекательными, но дорогущими продуктами частенько приходили поглазеть и, соблазнившись, что-то прикупить, многие жители округи; приезжала даже и тетя Вера с проспекта Вернадского. Но Мария Дмитриевна не очень жаловала новый рынок, предпочитая старый, Даниловский, куда иногда, – посещая заодно церковь у одноименного монастырского кладбища (с захоронением Матронушки Московской), – ездила на тридцать девятом трамвае по улице Вавилова, садясь у шестьдесят четвертой больницы, за металлической оградой которой росли большущие яблони китайки. Ребятня, в том числе и внук Марии Дмитриевны, залезала на высокий больничный забор собирать в урожайную пору с их обсыпных, грузных веток, нависающих над пиками оградных прутьев, маленькие красные яблочки с кисло-сладким вяжущим вкусом…

Промчались годы. Семья Марии Дмитриевны переехала и жила в кооперативной квартире на севере Москвы, она сама оставалась в комнате в Черемушках. Думали, что со временем удастся прописать там внука, чтобы сохранить жилплощадь для последующего обустройства молодого поколения - тогда отсутствовало право частной собственности на государственное жилье. Но этим планам не суждено было осуществиться, – комната отошла государству…

Старушкам этим, как большинству других женщин, суждено было провести остаток дней без мужей. Они лишились их (по разным причинам) слишком рано, перенеся в супружеском одиночестве все выпавшие на их долю испытания: войну, потерю близких, лишения, невзгоды, беды – всё, что Господь ниспослал каждой в своей мере. Мария Дмитриевна скончалась в комнате в Черемушках на семьдесят третьем году жизни. Гроб выносили с четвертого этажа коммуналки двое: сын и повзрослевший, отслуживший в армии внук, который когда-то мальчишкой играл для нее в той комнате полонез на своем белом, как снег, аккордеоне… других мужчин, по каким-то причинам, тогда не оказалось… Похоронили ее на Ваганьковском кладбище, в семейной могиле.

 

Январь2022 г.

 

 

 

БАЛКАНСКИЙ ВИЗИТ

рассказ-очерк

 

Веселым и счастливым время было,

И молодость казалась бесконечной…

Мгновенья бурной жизни той, беспечной,

Как пену на песке, прибоем смыло.

Александр Савельев

 

Для мужчины, поднявшего телефонную трубку, очередной звонок из Болгарии окончательно определил эту поездку. Друг приглашал его уже не в первый раз. Отказываться или откладывать далее было неудобно. Да, честно говоря, ему самому хотелось увидеться с бывшим одноклассником и заодно еще раз прокатиться к чужим берегам Черного моря. Его товарищ находился с семьей – женой и сыном – в долговременной командировке, в Плевене (от одной из советских экспортных контор, в которой тогда работал), обещал устроить поездку на побережье, помочь с проездом, проживанием, пересечением границы… В те времена нельзя было свободно, без вызова, или путевки, выехать из СССР. При этом он настоятельно просил захватить с собой водительские права.

Они когда-то учились вместе в старших классах замечательной школы на севере Москвы. Прожив несколько лет за рубежом, загранработник изрядно соскучился по общению. Было им в ту пору лет по сорок.

За несколько лет до описываемых событий приглашаемый мужчина уже побывал в Болгарии, будучи сам в командировке (по внедрению аппаратов водяной обдувки на ТЭС «Марица-Восток-2») с проживанием в уютном солнечном городке Стара Загора. Финалом того пребывания стала недельная прогулка по восхитительному побережью, организованная благодарными хозяевами для русских специалистов в районе знаменитого Солнечного Берега и Несебра. И теперь работнику энергетики захотелось снова побывать в гостеприимной стране; повидаться с товарищем, взглянуть на его зарубежную жизнь, а заодно и покупаться в чудесных водах Черного моря. В этот раз он решил прихватить с собой дочь-подростка, которой было в ту пору около  тринадцати лет.

Перед выездом обговорили по телефону о въездных бумагах, приглашении, встрече на вокзале и т. д. В поезде туристы встретились с молодой женщиной – приятельницей жены однокашника, которая тоже давно собиралась посетить их общих друзей. В поездке не заладилось всё с самого начала. Несмотря на уверения друга о том, что никаких дополнительных разрешительных бумаг не нужно, на границе болгары все-таки высадили гостей и долго мурыжили. Что-то их не устраивало. Но, в конце концов, пропускные службы смиловались и разрешили продолжить поездку. По прибытии в Плевен москвичей, к их удивлению, на вокзале никто не встретил! Что-то там, у хозяина в тот день не сложилось. Позвонив ему из телефонной будки, гости как смогли, добрались по записанному адресу. Встретились с другом в одном из уютных городских районов, у современного многоэтажного дома. Несколько квартир в нём постоянно арендовалось советской фирмой. У себя приятель устроил подругу жены, а однокласснику с дочерью предоставил пустующую однокомнатную квартиру несколькими этажами выше.

Стояло балканское лето. Долгие вечера были наполнены всевозможными запахами щедрой растительности, доносившимися через распахнутые окна: от сладкого розового благоухания, до аромата незнакомых южных трав. В дополнение к природным запахам примешивался дух свежеиспеченных баниц (болгарских слоеных пирогов из пресного теста). От радости эмоциональной встречи рассказам, шуткам и возлияниям не было конца... (В Болгарии, по примеру русских, тогда тоже проводили антиалкогольную компанию, но в сухом вине недостатка не ощущалось.)

На следующий день, дождавшись пробуждения хозяев, пошли всей компанией осматривать обширную представительскую территорию, которая, была огорожена высоким забором. Располагалась она в парковой зоне, где среди раскидистых деревьев уютно размещалось здание офиса с подсобными постройками, многоместным гаражом, небольшим бассейном с душевой. Все это являлось в то время собственностью российской конторы и находилось в ведении их друга.

Под его руководством числилось также человек пять местных жителей, нанятых для выполнения различных текущих хозяйственных работ. Среди этих работников был шофер. Их приятель машину не водил Друзья с удовольствием прогулялись по комплексу, заглянули в гараж, осмотрели машину «ВАЗ-2107», на которой им предстояло ехать на побережье. Гость, как ему казалось, предусмотрел все возможные нюансы предстоящего взаимодействия с незнакомым транспортным средством. Сев в кабину, завел машину, открыл капот и заглянул в багажник. Спросил про запаску, насос и инструменты у шофера-болгарина и даже опробовал машину, осторожно прокатившись со всей компанией к ближайшему живописному местечку. Пригородные окрестности Плевена располагались на волнистых возвышенностях и сплошь утопали в пышной зелени нескончаемых лесопарковых кущ, в глубинах которых прятались тенистые долины с зеркальными овалами голубых озер.

Россиянам старшего поколения Плевен известен больше под старым названием «Плевна», благодаря событиям, связанным с героическими победами русского оружия в Балканской войне, принесшей освобождение болгарскому народу от турецкого ига ценой жизни многих русских солдат.

По возвращении с прогулки гость принудил друга позвонить «нужному» человеку для организации обещанного отдыха на турбазе у моря. Шел второй день их пребывания в городе, и дальнейшее промедление для путешественников было недопустимо. (По специфике своей деятельности, заключавшейся в реализации – с сервисным обслуживанием – советской строительно-дорожной техники, у их товарища имелись определенные связи, в том числе и с местным руководством, в чьем ведении находилась одна из курортно-туристических баз отдыха на Черном море.) Хозяин, полистав записную книжку, сел к аппарату и начал дозваниваться…

Выехали из Плевена в субботу утром. Гость с удовольствием вел новенькую «семерку»; рядом с ним – друг (с картой дорог Болгарии и начатой бутылкой пива), сзади – женщины с детьми. Погода чудесная, радостно светило солнышко. Настроение у всех замечательное, под стать природе, их молодости и счастливой отпускной беззаботности. Катили по широко раскинувшейся равнинной местности, весело переговариваясь, шутя и слушая музыку «Queen», снова и снова повторяя чудесную композицию «Living on My Own»... Когда на панели зажегся указатель критического уровня бензина в баке, свернули с дороги и подъехали к заправке. И тут выяснилось, что хозяева забыли взять с собой в дорогу деньги. Собрали громадную сумку вещей с пляжными и купальными принадлежностями, прихватили паспорта, большую упаковку пива, но упустили из виду финансы. К тому же на бензобаке оказалась крышка с кодовым замком, шифра которого никто не знал. Пришлось звонить в Плевен водителю. Им повезло, на болгарской заправке существовала междугородняя связь – мобильных телефонов-то раньше не было. Оказалось, что шофер уехал на дачу. Через знакомых друг «достал» шофера на даче. Затем распределили средства приезжих гостей. Не возвращаться же обратно за забытым в Плевене бумажником. Из-за этой оплошности пришлось всей компании значительно поужаться в своих запросах.

После заправки путь до моря путешественники проделали без приключений, не считая незначительных блужданий по берегу в поисках турбазы. При оформлении в администрации возникли некоторые трудности во время общения их уполномоченного представительного друга с принимающим директором: то ли из-за недопонимания болгарином русского языка, то ли из-за зверской икоты, так некстати напавшей вдруг на руководителя экспортного центра вследствие жажды (нейтрализуемой им в дороге чересчур частым потреблением пенного напитка)…

Туристы рассчитались за недельное проживание с питанием, после чего общих средств осталось, что называется, кот наплакал. Поселили их в легком деревянном домике, который состоял из двух комнат с общей террасой. В одной комнате расположился одноклассник с дочкой, в другой – остальные члены компании. Время на побережье пролетело незаметно. С погодой немного не повезло, дня два выдались пасмурными, с дождичком. В эти дни прокатились на машине по близлежащим живописным окрестностям. В солнечные дни купались в море, вечером бродили по песчаному берегу, наслаждаясь легким закатным бризом и глядя на бескрайнюю морскую гладь, отражающую причудливые блики огней местных ресторанов. Один из них располагался на пляже у воды, второй в стороне, чуть дальше. Но посещение увеселительных заведений друзья себе позволить не могли. Так… по мелочам: бутылка пива, воды, мороженое детям… В столовой турбазы кормили сносно, но не совсем достаточно: гостю запомнилось, что он постоянно чувствовал себя полуголодным.

По возвращении в Плевен бюджет приглашенных друзей пополнился компенсацией доли расходов забывчивых хозяев, и у коллектива появилась возможность посетить ярмарку с разнообразными товарами. Гуляя компанией, долго бродили по торговым рядам среди прилавков со всевозможными сезонными европейскими шмотками, сувенирами и бытовыми изделиями… Напоследок, по рекомендации своего авторитетного друга гости попытались посетить специальный ресторан в Плевене, где клиентам подавали жареные лягушачьи лапки… но в ресторан гурманы не попали.

Обратная дорога в Москву ничем особенно примечательным отважным визитерам не запомнилась, кроме того, что в поезде познакомились с молодым общительным (отлично и утомительно много говорившим по-русски) греком, который всю дорогу угощал «Метаксой» из огромной бутыли, врученной ему при расставании на перроне многочисленными болгарскими родственниками…

                                                                                               Март 2016 г.