Валерий СДОБНЯКОВ. Из книги «ПУТЕШЕСТВИЕ ЗА ЗВЁЗДАМИ». В ОЖИДАНИИ СУМЕРЕК. Август 2021 год.

 

Портрет В.В. Сдобнякова. Художник К.И. Шихов.

 

 

1 августа  Борский район. Сады.

Воспользовался предложением приехать и накопать для себя чеснок. Хозяин выделил участок, где самосевом вырос этот овощ. Хоть специально за ним и не ухаживали, но луковицы оказались вполне товарного размера. Так что — спасибо хозяину.

Солнечно, жарко. Сначала копал, потом обрезал — всё на открытом месте. Только когда принялся очищать луковицы, догадался уйти в тенёк. Хозяин тем временем занимался делами на участке.

За монотонной работой легко думалось. Порывистый ветерок приятно обдувал тело. Над головой ревели набирающие высоту самолёты. Суетились над бутонами цветов, разросшихся невдалеке, пчёлы. Несколько раз малодушно подумывал бросить начатую работу — спина начинала деревенеть. Но в итоге всё успешно довёл до конца.

После обеда прогулялись в лесу, по знакомой дороге, до старой сосны. Говорили о вере и истории без споров. Сознаюсь — поехал сюда, откликнулся на приглашение хозяина, чтобы окончательно оставить в прошлом прошлогоднее недоразумение. Всё недоброе мы в первую очередь должны заглушить (окончательно победить не удаётся) в себе. Хочется мира в душе. А как его достичь? Трудом и сдерживанием своей самости.

Вернулся домой что-то уж совсем уставшим. В компьютере в почте письмо с предложением о сотрудничестве  Центра «Холокост». Готовы написать статью на разнообразные темы, посвящённые Великой Отечественной войне. У них собраны материалы: «…уникальные фронтовые, любовные, драматические, трагические истории, рассказы о подвигах советских солдат…». Всё это «предоставят наши историки, учёные, исследователи, авторы военных статей, специалисты своего дела». Предложение неожиданное, надо над ним подумать.

Вот так всегда: трудовое, лирическое, историческое — можно сказать, одномоментно переплетается в нашей жизни.

 

3 августа

Написал ответное письмо в центр Холокост.

Мы готовы опубликовать материал, посвящённый Великой Отечественной войне. Тема — уничтожение немцами и представителями тех стран, которые принимали участие в оккупации территории СССР, убийстве мирного населения на захваченных территориях. Это бесконечная боль, сколько о ней ни пиши и ни говори. На страницах журнала «Вертикаль. XXI век» подобные воспоминания мы публиковали не единожды. Но хотелось бы напечатать более обобщающую работу — не только о безвинной гибели еврейского народа, но и русского, белорусского, украинского, военнопленных частей Красной Армии…»

Ответ: «Дорогой Валерий, добрый день, огромное спасибо за Ваш подробный, трогательный ответ, всё поняла. Сейчас мои коллеги в отпуске, когда они выйдут, тут же передам им всю информацию, и они будут думать на эту тему, будут думать над публикацией. Ещё раз — спасибо за ответ… Приятно было познакомиться…»

К вечеру прошёл ливень. Воздух словно пропитался влагой, стал тяжёл и пахуч. Отправился на Стрелку посмотреть памятник Александру Невскому. Автор — народный художник России Андрей Ковальчук. Святой благоверный великий князь изображён воином, сидящим на коне. Над землёй возвышается на высоком постаменте, с двух сторон которого бронзовые барельефы большой величины, изображающие принятие князем иночества и его кончину.

Прогулялся по благоустроенной бывшей территории порта. Совсем недавно здесь была огромная стоянка для автомобилей, теперь замечательная прогулочная зона, спроектирован отличный ландшафтный дизайн. Остановившись у заграждения, смотрел вниз на Оку, на остров и город на противоположном берегу и думал: когда мальчишкой ночью у этих портовых стен довил с лодки рыбу, разве мог представить, что через несколько десятков лет (в сущности, очень быстро!) так изменится это место. А что будет с городом ещё через пятьдесят лет?

Тихо и неспешно опускались на реку сумерки. И было такое ощущение (в душе), что не только на Оку они опускаются. Не только темнеющей зеленью деревьев остров и дающий о себе знать шумом машин мост затуманивают они. Не только…

 

4 — 9 августа  Кунавино

А всё-таки уже неуловимо пахнет осенью.

Солнечно, покойно, тепло — но уже не летний жар. Словно усталость накопилась в природе, умиротворение пришло к ней. Оттого запахи трав явственнее, резче. Яблони начали сбрасывать на землю первые яблоки — ещё не совсем спелые, величиной небольшие, но сладкие и сочные.

Ирина с Наташей спешно собирали смородину, я пилил и рубил дровяной мусор. После сходил за яблоками, набрал им в дорогу, предварительно попробовав — стоит ли трудов выбирать их из травы.

Час с небольшим побыли со мной — и отбыли в город. В доме я вновь один. Один в тишине, в незнании, что хорошего получится из моего деревенского житья на этот раз.

Родник встретил одичало заросшей осокой. Сколько людей раньше брало из него воду. Теперь и его срок, видно, подходит к концу. Снял крышку, зачерпнул ведром — вода светлая, прохладная, живая.

В доме, дожидаясь, когда закипит чайник, прочитал у митрополита Иоанна (Снычева) в книге «Жизнь и служение митрополита Мануила» (редкий случай, взял её с собой из дома — обычно в деревне читаю книги, хранящиеся здесь на стеллажах), что во время обновленческого раскола, в 1923 году в Петрограде верными традиционному Православию (Патриарху Тихону) оставались среди духовенства и причта — 93 человека, из 123 приходов — только 8. Остальные 115 находились в обновленчестве.

За короткий срок великими трудами святитель сумел значительно исправить ситуацию. До 2 февраля 1924 года, когда он вынужден был покинуть Северную Столицу, 83 прихода (из 115) перешли в Православие. 1924-1928 гг. епископ Мануил провёл на Соловках.

«Жизнь на Соловках не была красной. Но она и не была слишком тяжёлой. Были возможности наряду с физическим трудом заниматься и своими личными делами, и церковными, и даже совершать в праздничные дни богослужение в монастырских храмах и справлять свои именины с вкусно приготовленными пирогами».

Епископ Мануил непрестанно трудится и тут. Он успевает написать большое количество работ (перечень их приводится в книге), но почти ничего из них сохранить не удалось. Тщательно старался святитель спрятать свои драгоценные рукописи в бочонке с двойным дном, который он специально заказал в Соловецкой кузнице, но так и не спрятал. Нашёлся один православный епископ (их тогда в лагере находилось восемнадцать — В.С.), который донёс Соловецкой охране о тайнике епископа Мануила. И когда он по истечении срока ссылки отправлялся на материк, при осмотре вещей многие рукописи были изъяты и уничтожены. А из уцелевших работ часть их тоже погибла при разных переездах и перемещениях».

Не повезло и тем текстам, которые автор попытался сохранить. Не вывозя за бывшие монастырские стены.

«Перед отъездом на Кемский остров Мануил передал на хранение схиархимандриту Феофану, последнему настоятелю Соловецкого монастыря, рукописи, написанные им, под названием «новый Соловецкий Патерик». Архимандрит, страха ради иудейского, рукописи эти сжёг, причинив тем самым неисцелимую скорбь святителю».

Во все времена были люди, которые своими трудами создавали рукописи (их, если взять от общего числа населения, немного), и были те, которые эти рукописи сжигали, уничтожали, препятствовали их явлению людям — в любой среде — творческой, научной или вот духовной. Как мне тут не вспомнить свой личный опыт.

Да Бог им всем судья.

5.08. Очищал участок от высоких сорняков сбоку у дома. Продолжил вырубать сорно разросшиеся деревья на дальнем участке. Похоже, что и сегодня не довёл дело до конца.

Трудился в середине дня, солнце припекало так, что через час почувствовал утомление. Когда же после отдыха отправился туда же за яблоками к чаю, воздух уже отдавал прохладой и сыростью наступающего вечера, хотя солнце не успело уйти за вершины леса.

Вот уже довольно большой срок дом — место моего уединения. Разное состояние духа я испытал в этом уединении — от крайнего уныния (даже сейчас тяжело вспоминать те дни, что пережил давним летом в его стенах — тогда казалось, что жизнь прожита зря и в итоге её одна горечь) до чувства возвышенного удовлетворения (не радости, но, что дни не прожиты понапрасну), когда удавалось написать задуманное, завершить рукопись.

И всё-таки уединение — особое чувство, с которым нелегко, сложно, порой страшновато. Только здесь самому себе задаёшь те вопросы, на которые не находишь ответа, потому что они важные и даже судьбоносные. В городе за суетой и внешними раздражителями легко от них прятаться. В одиночестве и тишине никуда не деться. Никуда. Только книги ещё как-то спасают, дают возможность уйти в иной мир. Нельзя сказать, что этот мир полностью отстранён от тебя, но всё-таки…

«Он иногда вдруг и скажет самое то, чего нельзя было сказать… Почему-либо не хотелось сказать. Подробной исповеди не требовал, но безусловно, требовал чувства раскаяния… Он во время исповеди не спрашивал — так, в нескольких словах, самое главное, и что было драгоценно, — он сам говорил и говорил так утешительно-благодатно, так врачующе-спокойно…» (Из уже упомянутой книги Митрополита Иоанна (Снычева) «Жизнь и служение Митрополита Мануила»).

6.08. Вот и дождичек посыпал. В доме от холодного повлажневшего воздуха неуютно. Попробовал было потерпеть, почитать, да нет, закрыл окно, затопил печку — нужно погреть комнату, чтобы вернулся в неё прежний уют.

Сегодня запланировал работать за столом, без тепла не обойтись. Однако и тепло не помогло. Голова отчего-то тяжёлая. Написал всего несколько строк и отложил рукопись в сторону.

Среди звонков — один от желающей стать членом Союза писателей. По голосу — совсем молодая девушка.

— Я поэтесса, как вступить в ваш Союз?

— Вы представляете, что за организация Союз писателей России?

— Нет. Вот я и звоню узнать, что для этого нужно.

— Тогда давайте начнём с начала: у вас есть изданные книжки?

— Нет.

— Публикации ваших стихов?

— Нет. Я готовлю страничку в соцсетях.

— Отзывы о ваших произведениях?

— Нет… Скажите, а на Болдинскую премию Нижегородской области ваша организация может выдвигать?

Пришлось вкратце объяснить «поэтессе» процедуру вступления в Союз писателей. Если честно, разговор с подобными «творцами» меня почти всегда раздражает, и вот почему: это показатель, насколько низко упал авторитет литературного труда в нашем обществе и того, что молодое поколение уверено — все им что-то должны. Они не выясняют и не спрашивают — требуют. Хотя, если ты надумал вступить в Союз писателей — полазай в Интернете, найди об этой организации сведения, узнай условия вступления. Впрочем — ладно, это всё поверхностное. Глубинное кроется в другом…

Что такое было ещё совсем недавно, в советское время, книга? Нечто сакральное и важное для человеческой жизни, для его как личного, так и общественного существования. Чтение являлось неким статусным определением значимости человека в обществе. Люди же, писавшие книги, писатели (пусть даже подавляющее большинство не знало их фамилий, не читало их произведений) — в общественной оценке профессий находились если уж не на самой вершине, то во всяком случае около неё.

Я начал публиковаться (и довольно много), служа в рядах Советской Армии. Это были заметки, репортажи, статьи… Тогда же написал первые свои рассказы, один из которых мой приятель, литовец перевёл на свой родной язык и отправил в республиканский молодёжный журнал. Вскоре оттуда пришло письмо: похвалили, что в армии он пробует сочинять, но рассказ к публикации не приняли. Демобилизовавшись, я писал зарисовки, новеллы и посылал их в вечернюю городскую газету «Горьковский рабочий». Их начали публиковать. А затем из редакции пришло письмо от Галины Алексеевны Селивёрстовой, корреспондента отдела культуры, в котором мне предлагалось зайти к ней для личного знакомства.

Как же я волновался, впервые в жизни идя в редакцию печатного издания. Отделы «Горьковского рабочего» располагались на втором этаже массивного здания на ул. Свердлова (ныне Большая Покровская), недалеко от площади Минина и Пожарского.

— Что же вы сами не приходите, только заметки присылаете? — спросила после знакомства Селивёрстова.

Начальник отдела Аркадий Чеботарёв сидел за своим столом, напротив стола Галины Алексеевны, уткнувшись в бумаги.

Не помню, что я тогда ответил, но и сейчас твёрдо знаю одно — я и подумать не смел, чтобы переступить порог редакции, войти в то помещение, где написанное кем-то (в том числе и мной) превращалось в текст на газетной полосе, который могли одновременно прочитать более ста тысяч людей. (Тираж «Горьковского рабочего» в семидесятые-восьмидесятые годы прошлого века был 150 тыс. экземпляров. Выходила газета ежедневно и пользовалась большой популярностью — в киоски «Союзпечати» большими пачками из типографии она поступала в два часа пополудни и к шести вечера её было уже не купить.)

Иными словами — помещение редакции для меня было чем-то вроде святилища. (Кстати, о качестве отбора материала для публикации: по прошествии тридцати и даже больше лет все тогда напечатанные зарисовки и новеллы я поместил на страницы одной из своих книг; повторно публиковал в книгах и литературные рецензии, некоторые не устаревшие по своему содержанию статьи.)

Впервые очутившись в редакции, я на всю жизнь запомнил особый запах — бумаги, свежей типографской краски. Этот запах невозможно спутать ни с каким другим. В уютном кабинете стояло пианино, возле него кресло, столик, на котором лежали большого размера альбомы, в которые вклеивались вырезки материалов, подготовленных отделом культуры. На стене, наподобие отрывного календаря, приколоты афиши наших театров, гастролировавших артистов и творческих коллективов.

После этой встречи я летел домой, словно на крыльях. Мне казалось — произошло чудо приобщения к чему-то безмерно важному, высокому. Меня признали достойным бывать в «святилище».

Но это редакция газеты. О Союзе писателей я и помыслить не смел — это было за рамками возможного даже в самых смелых мечтах — если бы таковые у меня возникали. Это всё равно, если мечтать стать космонавтом — полная фантастика и невозможность воплощения в жизнь. Хотя, повторюсь, в армии у меня прошло более тридцати публикаций и довольно было публикаций в вечерней газете.

В помещение Горьковского отделения Союза писателей СССР я попал, став членом литературного объединения «Воложка». До этого наш руководитель, писатель Валентин Николаев приглашал на наши занятия известных в городе писателей — Ивана Бережнова, Вадима Баранова, Галину Егоренкову, Ивана Денисова… Но и тогда я не представлял, что когда-то смогу быть полноправным членом этой организации, меня станут называть писателем.

Лишь после того, как Валентин Арсеньевич однажды нам сказал: «Вот вы и станете писателями в Горьком, откуда другие-то возьмутся» — я отдалённо стал надеяться, что чудо со мной может произойти.

Такое было отношение к писательству и к писателям во времена Советского Союза.

После переворота 1991 года всё стремительно стало меняться. Теперь писательский труд воспринимается как некая самодеятельность. Всякий может что-то написать (или за него напишут), издать, назвать себя писателем. Всё размыто, обесценено, а в итоге исчезает критерий качества литературы, а с ним и чудо великого художественного русского слова. Прошедшие тридцать лет тому безусловное подтверждение.

Так весь день дождик мелкий, нудный и протомился. К вечеру вышел я поработать на участке — дождик немного попридержался — да не успев завершить намеченного, вновь спрятался под крышу.

Небо затянуто, сумрачно. Рано включил настольную лампу. От её света, при задёрнутых шторах, в комнате потеплело, на душе у меня будто покойнее стало — отгородился от ненастья, спрятался в свою «нору», где всё для меня мило, всё родное.

7.08. Дождь не прекращается. Подставленное под капли с крыши вечером ведро утром оказалось полным дождевой воды. Оранжевые кисти рябин, тяжело склонившиеся к окну, на каждой ягодке удерживают малость дождевой влаги. Листья сирени матово поблёскивают, чуть заметно шевелясь от попадающих на них капель. Всё в мире и преходяще, и вечно. Тепло сменяется дождём, радость — скорбью, мир — войною.

В книге «Жизнь и служение митрополита Мануила» Митрополит Иоанн (Снычев) приводит текст большого письма святителя протопресвитеру Н. Колчицкому от 14 ноября 1956 года. Там много о чём владыка упоминает: и о том, что он, епископ Мануил, «государственный преступник» и «злостный рецидивист» (в кавычки эти понятия берёт сам святитель, конечно же, тем самым подчёркивая несуразность выдвигаемых против него обвинений в годы гонений — В.С.) — «только за мной стоят Соловки, Сиблаг, Краслаг и Томлаг»; и о своей работе, важной для истории Русской Церкви: «Месяцами я вожусь с картотекой архиереев. Она заключается в 18 основных ящиках и включает библиографический материал на более чем 2200 архиереев, не считая обновленческих 270 хиротоний. Я сжился с этой картотекой, вмещающей в себя не менее 20 000 вкладных карточек… интимная и официальная жизнь архиереев открывается как живая книга их жизни. Но все они уже усопшие, все они молчат и поучают — не делай так, как мы поступали, а подражай праведникам — собратьям своим».

В письме святитель заверяет: «…не страдаю архиерейской болезнью приобретения драгоценностей, дорогих облачений и т.д.» и что «мои мысли и желания парят выше всего этого и скромны и индивидуальны и несовременны нашему здравствующему епископату. Они скорее похожи на некое «юродство». Но я предпочитаю слыть чудаком, юродивым, человеком «не от мира сего», но не стремиться влиться в колонны святителей, идущих по линии наименьшего сопротивления и слывущих в молве народной — «и вот как он умеет жить»».

«…из биографий святительских делаю посильные выводы о тщете былых мечтаний, интриг, разных авантюристических поползновений целого ряда святителей, не оставивших по себе ни доброй памяти у потомства, ни благодарности церковной истории, как беспристрастного судии. А что сказать о временщиках и фаворитах святителях прошедших и настоящих времён? Что осталось нам от них, если не в наследие, то хотя бы в назидание? Горькие уроки и желание не идти по их пути и не добиваться «выдвижения» «хотя бы на час» в первые персоны».

И тогда что остаётся самым главным в нашей жизни? На этот счёт владыка Мануил приводит цитату из «Сокращённых правил св. Василия Великого (62-е): «…всякий, кто какой бы то ни было дар Божий бережёт только для собственного употребления, не делая другим блага, тот подлежит суду, как скрывший свой талант».

В конце концов, ценностью является только то, что мы доброго оставим после себя людям: в делах и поступках.

В обед обнадёживающе выглянуло солнышко. Ну, подумалось, теперь-то погода пойдёт на поправку, да не тут-то было. Вскоре опять небо нахмурилось, затянуло его серой хмарью.

Ни с того ни с сего взялся читать стихи, в переводе с португальского, Агостиньо Нето. Так к вечеру всю книгу и прочитал.

 

Это было когда Атлантика

по воле волн времени

вернула тела мёртвых

в белых лилиях пены…

(Перевод В. Краско)

 

Лицо, отразившее душу,

истерзанную терпеньем,

измятую тёмной бедой…

(Перевод М.Курганцева)

 

На горизонте – пламя.

Тёмные силуэты

баобабов, воздевших

к небу ладони…

(Он же)

 

Так я жил: голодал –

и душа покрывалась рубцами

от зловонных зубов…

…………………………………….

Жили в крови

тепло человеческой дружбы,

лихорадочный пульс дышащих

страстью ночей,

птичий взгляд – недоверчево-дикий,

шум потоков,

стремительность молний…

(Перевод А.Сенкевича)

 

С нежностью я собираю букет,

окутанный летучей печалью

этой короткой зимы.

(Перевод П.Грушко)

 

В этот день написал новый эпизод для рассказа «Шумело море». Его в тексте не хватало, я это чувствовал. Вернее, понимал, что есть некая пустота, не позволяющая окончательно завершить эпизод с приездом главного героя в горы. Теперь, кажется, этот недостаток устранён.

8.08. Да, безусловно, С.М. Степняк-Кравчинский был талантливым литератором. Язык его лёгок, образен — это соответствует русскому образованному сословию XIX века. Нарисованные им портреты русских революционеров-социалистов-террористов зримы, как и городские пейзажи, как и воспроизведённые картины всевозможных происшествий, убийств, побегов… Что ни говори, но именно самое знаменитое, талантливое, обеспеченное, знатное из молодёжи вставало на путь борьбы с самодержавием. Написанные Сергеем Михайловичем очерки  о Якове Стефановиче, Дмитрии Кименце, Петре Кропоткине (принадлежал «…к высшей русской аристократии. Фамилия князей Кропоткиных одна из немногих, происходящих по прямой линии от Рюриковичей…»), Дмитрии Лизогубе («…был миллионер, владелец громадного имения, состоявшего из усадьбы, земель, лесов, в одной из лучших губерний России»),  Вере Засулич («…под этой простой, мало поэтической внешностью скрывается душа, полная высочайшей поэзии, глубокая и могучая, богатая любовью и негодованием»), Софье Перовской («…происходила из высшей аристократии… отец долго занимал пост петербургского генерал-губернатора…») тому подтверждение.

Это удивительно. Удивительна та патологическая ненависть к власти в Российской империи, то уничижительное отношение к самому государству (текст пестрит замечаниями типа: «…её детство между отцом, деспотом и самодуром, какие встречаются ещё только в России…» — о Софье Перовской. «На одной из окраин первопрестольной русской столицы, там, где этот полуазиатский город… — ничего не напоминает из XXI века?), особенно, если учесть, что на все эти вопросы в талантливо написанной (с точки зрения литературного труда) книге Степняка-Кравчинского «Подпольная Россия» нет прямого, вполне понятного, разумного и однозначного ответа. За всеми общими рассуждениями о теории, благе для всех, социализме виднеется почти неприкрытая пустота.

Кровавая ненависть к собственному государству (а никакому другому государству они и не нужны) отечественной образованной интеллигенции — никем не объяснимая, неразгаданная многовековая тайна. Но продолжу читать книгу. Вот, например, рассказ о готовящемся покушении на Александра II (глава «Московский подкоп» в разделе «Очерки из жизни революционеров»). В нём отмечено всё — сколько мест готовилось к взрыву, сколько на это потрачено денег, как героически трудились копатели, не имея надлежащих инструментов и оборудования. Да вот обширная цитата из этого очерка:

«Железная дорога на пути следования царя была минирована в трех пунктах — около Москвы, Александровска и около Одессы. Предполагалось, что царю на этот раз не ускользнуть. Однако он ускользнул благодаря стечению непредвиденных случайностей. Оба одесские подкопа — один под железной дорогой, другой в самом городе, на Итальянской улице, по которой царь должен был ехать в экипаже, пришлось бросить, так как он в Одессу вовсе не поехал. Около Александровска, где покушение было организовано под руководством Желябова и Окладского, взрыв не последовал вследствие каких-то недостатков в системе запалов. Хотя цепь была сомкнута в надлежащий момент, императорский поезд прошел благополучно над пропастью, на дно которой он неминуемо должен был скатиться при малейшем толчке. Два других покушения также потерпели неудачу... Только в Москве удалось по крайней мере совершить покушение, хотя, казалось, здесь было всего меньше вероятия что-нибудь сделать… Вся колоссальная работа по прорытию московского подкопа вместе с двумя другими железнодорожными покушениями, подготовлявшимися к тому же ноябрю, обошлась всего от 30000 до 40000 рублей, включая сюда и разъезды... Пришлось купить пять лошадей, телегу, оружие; нужно было содержать множество людей в Петербурге, Москве, Курске и Харькове, чтоб следить за движениями полиции. Тем не менее, это предприятие, на основании точнейших отчетов, доставленных организации лицами, которым оно было поручено, обошлось в 4500 рублей с чем-то».

Видите, как подробно повествуется о подготовке убийства. Не объясняется только одного: какова главная, перспективная цель готовящегося злодеяния, во время которого должны пострадать и ни в чём неповинные люди — ведь не один только государь находился в этом поезде.

Но интересна реакция на предстоящий врыв русского общества. По словам автора «…все студенты, адвокаты, литераторы, за исключением состоящих на откупу у полиции, знали, что царский поезд взлетит на воздух (со всеми находящимися в нём людьми — В.С.) во время следования из Крыма в Петербург. Об этом разговаривали, как говорится, повсюду. В Одессе один довольно известный литератор собирал почти открыто подписку на взрыв, и полученные таким путём полторы тысячи рублей были целостью доставлены комитету. Полиция же ничего не знала».

Иными словами — это самое общество к предстоящему убийству относилось вполне сочувственно, что и позволило Степняку-Кравчинскому сделать следующий вывод:

«Революционеры имели дело не с правительством в европейском смысле слова, — при таких условиях борьба, по безграничному неравенству сил, была бы немыслима, — а с обособленной бандой, которая была ненавистна всей мыслящей России. Единственными союзниками правительства были шпионы и жандармы».

Но вот в феврале 1917 года революция победила. Долгожданное «обществом» избавление от монархии наступило. И что дальше?..

А дальше мы знаем что — наступила закономерная расплата.

9.08. Маленькие ласточки, видно, недавно вставшие на крыло, собрались в большую стаю и кружатся над деревней — невысоко, стремительно. Опускаются на провода, сидят в ряд и вдруг срываются стрекочущей тучей.

Завораживающее зрелище, хотя и необъяснимо чем.

 

12 августа

Вот уже какую неделю горит Якутия — леса, посёлки. Большой группировке самолётов и пожарных из нескольких регионов России (четыре тысячи человек) ничего не удаётся сделать. Одни пожары тушат, другие возникают. Причиной тому — долгая жара, сухие грозы и ветер.

В России зафиксирован новый рекорд ежедневной смертности от коронавируса — 808 человек ушло из жизни.

В Турции ливнями затоплены десятки городов и посёлков. Уже погибло 44 человека. Эрдоган назвал последствия разгула стихии, после того, как посетил пострадавшие районы, катастрофическими.

Ливни обрушились и на российское побережье с теми же потопами — в один день выпали двухмесячные осадки. Улицы Керчи, Новороссийска, Анапы, Сочи превратились в стадионы и дворы — в озёра.

 

13 августа

Подготовил новый вариант книги бесед (избранное), куда поместил наиболее интересные тексты — как показало время. Попробую предложить сборник в столичные издательства. Ушли из жизни Ю.В. Бондарев, А.А. Парпара, К.И. Шихов. Их воспоминания, высказывания, размышления, теперь это очевидно в полной мере, стали фактом истории. Вымотался, работая за компьютером в Союзе писателей.

На улице Рождественской на углу переулка Вахитова, идущего вверх на гору, начали разрушать (и тут же вывозить строительный мусор) заброшенное уже не одно десятилетие здание, в котором находились в разное время кафе, пивнушка, распивочная… Невысокая каменная коробка уродовала вид одной из немногих улиц, сохранившихся с  XIX — начала XX веков в Нижнем Новгороде.

Типичная общепитовская экономная временная постройка позднесоветского периода, потерявшего архитектурный вкус даже в таких мелочах. Во времена своей молодости я несколько раз бывал в её неуютных зальчиках-забегаловках. В новый «капиталистический» период так и не нашлось предприимчивых людей, кто бы этой постройкой заинтересовался, что несколько удивляло — ведь центр города, недалеко набережная Волги, Кремль… И только когда художник Н.П. Мидов мне рассказал, что на месте стояла небольшая и красивая церквушка, я начал догадываться, почему на «лакомом» земельном участке ничего не «приживается». Конечно, теперь здесь можно разбить крохотный уютный скверик, но лучше бы восстановили церковку – в память той, утраченной. Новодел, исторического и культурного значения никакого, но облик улицы облагородила бы.

 

14 августа

Разбился и полностью сгорел российский самолёт Бе-200, использовавшийся в тушении пожаров на юге Турции и арендованный для этого у Министерства обороны РФ. Погибли пятеро наших военнослужащих и трое турецких граждан, показывавших, что тушить. «В.В. Путин выразил глубокие соболезнования по поводу гибели турок президенту Эрдогану». В ответ «соболезнование принёс министр иностранных дел Турецкой республики…»

Гибнут на чужбине наши специально приспособленные для тушений крупных пожаров самолёты в то время, когда выгорает Якутия, вместе с лесами и посёлками. А ведь прошло всего два дня, как на Камчатке упал в озеро Курильское вертолёт Ми-8 с туристами на борту. 8 человек спаслись, 8 погибли. Обломки лежат на глубине более ста метров.

Крым и Краснодарский край продолжают бороться с потопом. Убытки огромны. Пострадали частные дома и важные социально значимые объекты.

В.В. Путин на совещании по ликвидации последствий подтоплений и природных пожаров заявил: «Природные бедствия в некоторых регионах страны носят беспрецедентный характер».

К вечеру начали поступать сообщения о землетрясении в Гаити магнитудой 7.2. Известно пока о 227 погибших.

Войска Талибана в Афганистане окружили Кабул, со всеми вытекающими последствиями.

 

15 августа

День посвятил чтению рукописи воспоминаний А.В. Мюрисепа «Судьбы скрещенье». Это окончание — часть первоначальных глав я уже прочитал ранее, они опубликованы в «Вертикали. XXI век», в специальных театральных выпусках.

Главная ценность книги — полная откровенность, что называется, «не взирая на лица, дружбу и оставленную, в итоге, добрую память». Но что было, то было — правда важнее всего.

Главная заявленная цель литературного труда — рассказать о жизни и творчестве, значении в судьбе автора режиссёра Е.Д. Табачникова. Но Александр Васильевич порой так далеко уходит от ранее заявленной цели, что в итоге лучше мемуары назвать именно мемуарами, где Ефим Давидович, пусть один из главных действующих лиц, но всё-таки именно «один из», и увы, не самых привлекательных. Мюрисеп подобного специально, безусловно, не добивался, но правдиво повествуя о поступках и характере своего учителя по театральному искусству, невольно раскрывает его образ всесторонне.

Достоинство воспоминаний — широкий охват вообще театральной жизни в стране, да и не только театральной, если вспомнить, на какой политический период выпали судьбоносные изменения в жизни рассказчика: перестройка, крушение СССР, нарождающийся капиталистический строй… Потому даже бытовые детали в этом случае важны и показательны. Иными словами, получился увлекательнейший документ истории.

Кабул пал. Американцы на вертолётах бегут из своего посольства, сжигая документы, бросая технику и оборудование. Президент Афганистана уже улетел. В аэропорту безвластие: нет полиции, таможни, никакого оформления билетов. Сюда рвутся сотрудники посольств — сателлитов США, а также десятки тысяч местных, сотрудничавших с оккупационными войсками. Появились кадры брошенных американцами вертолётов и беспилотников, куч другого оружия.

Вспоминаю кадры хроники бегства США из Вьетнама в 1975 году. Всё в их судьбе повторяется. На этом фоне успокаивающе звучит заявление посольства РФ. Оно работает в обычном режиме, около его территории всё спокойно. Сказывается приезд делегации талибов в Москву для переговоров?

Позже стало известно — наше посольство взяли под охрану подразделения талибов. Появились и видео из Кабульского аэродрома — страшные кадры. Люди заполнили взлётные полосы, дико лезут в стоящие под посадку самолёты. На асфальте тела убитых. Американцы у своего транспортника открыли огонь из автоматов — то ли предупредительный, то ли по людям. Во всяком случае, число раненых идёт на сотни. Вертолёт на низкой высоте лопастями разгоняет толпу. Но люди пытаются остановить самолёт, массой бегут за ним и перед ним, хватаются за шасси, пытаются влезть на крылья. Но траспортник всё-таки взлетел, и вскоре с него, с огромной высоты стали падать люди: то ли не удержались, то ли их выбросили из набравшей высоту машины. Всё это безумие можно охарактеризовать одним словом — ужас!

В сети не преминули сравнить видео бегства дипломатов США из Сайгона (с крыши своего посольства на вертолётах) и идентичный сюжет из Кабула.

 

16 августа

Узнал любопытную цитату из выступления бывшего президента США Рональда Рейгана 80-х годов прошлого века, когда в Афганистане воевали солдаты СССР:

«Смотреть, как смелые афганцы воюют против современной военной техники с простейшим оружием — это настоящее вдохновение для всех, кто любит свободу. Их смелость преподаёт нам важнейший урок — в этом мире есть вещи, которые стоит защищать. Я говорю жителям Афганистана: мы восхищаемся вашим героизмом, вашей преданностью свободе, вашей непрекращающейся борьбой против ваших угнетателей».

История — безжалостная вещь. Она всё сохраняет в своей глобальной памяти. Но когда мы об этом помнили?!

Вот, говорили по телефону (довольно долго) с А.В. Мюрисепом о его мемуарной книге. Не специально, просто меня тронули страницы, рассказывающие про уход из жизни народного артиста РСФСР, директора нашего академического театра драмы В.В. Вихрова, вспомнили о важности поступков и слов, память о которых остаётся на многие годы. Александр Васильевич в своей книге не единожды и без пиетета вспоминает руководителя театра, куда они с супругой с такими сложностями устроились. И вот Владимира Валентиновича довольно унизительно уволили с должности, устроив в коллективе выборы нового руководителя. За старого Вихрова никто не заступился. Он остался служить в театре простым актёром. Умирал же опустошённый, всеми оставленный и сейчас почти позабытым. Я думаю, что виной тому — отсутствие значимых поступков, твёрдости характера, собственных убеждений.

Так мстит быстротечное время тем, кто не смел огорчать начальство, был покладист и тем им приятен. Но не создал, не нажил той высшей памяти, что остаётся незыблемой среди людей в продолжение долгого срока.

 

17 августа

Под Москвой разбился ещё не вошедший в серийное производство лёгкий военно-транспортный самолёт Ил-112В. Трое членов экипажа погибли. За штурвалом потерпевшего крушение борта находился заслуженный лётчик-испытатель РФ, Герой России Николай Куимов, который поднимал в небо всю последнюю линейку Илов.

Пришло приглашение от Губернатора Нижегородской области принять участие в главном торжестве по случаю 800-летия города. В красивом конверте из плотной чёрной бумаги вложена специальная раскрывающаяся открытка — такая же чёрная с золотым оформлением. Думал, что на этот раз я приглашением воспользуюсь (до этого несколько концертов пришлось пропустить), но вот звонок организаторов — необходимо пройти аккредитацию участника мероприятия, предоставив в электронном виде информацию для специальных служб. И всё быстрей, быстрей… А пропустить не хочется. Всё-таки большая юбилейная дата.

Помню, как пятьдесят лет назад, тогда в городе Горьком, отмечалось 750-летие. К этому сроку отреставрировали и открыли Главный Торговый дом Нижегородской ярмарки. До этого он долгие годы стоял закрытым, окружённым забором с колючей проволокой сверху и вышками охраны (какое-то время там работали заключённые), потом в предъюбилейную зиму горел, после авральными темпами восстанавливался.

К торжествам на площади, очищенной от деревьев, перед старинным зданием выстроили ряд павильонов для продажи всяких товаров. Для этого пригласили представителей всех союзных республик. Их флаги подняли на мощные высокие металлические флагштоки, которые и поныне стоят, прекрасно сохранившиеся — создавались на века. Из громкоговорителей непрерывно звучала музыка. (Вот это невероятно утомляло — наш дом через дорогу, и от ярмарочного радио не было спасения.) Про официальные торжества я тогда, конечно, ничего не знал. И вот дожил до новой юбилейной даты. Надо в этом принять участие и поподробнее описать — для истории.

 

19 августа

В Астраханской области рухнул истребитель  МиГ-29. Лётчик погиб.

Всю улицу Рождественскую, начиная от моста, готовясь к субботним торжествам, закрывают вдоль тротуаров металлическими секциями, образуя непрерывный, решётчатый, двухметровый забор. Видимо, будут предприняты самые серьёзные меры безопасности. Мне, чтобы побывать на гала-шоу «Начало нового» у Речного вокзала, необходимо представить: «сертификат профилактической прививки от COVID-19, выданный после проведения двух прививок; при наличии отрицательного результата ПЦР теста, сделанного СТРОГО 20.08 в аккредитованных Роспотребнадзором лабораториях на всей территории РФ». Сканы этих документов разместить в моём, специально созданном для этого устроителями, личном кабинете аккредитации СТРОГО до 13:00 21.08.2021». Завтра придётся всем этим заняться. Хотя жара не отступит и в следующие дни — будет за тридцать градусов.

Талибы издали декларацию по случаю Дня независимости Афганистана, в которой пишут, что 102 года назад маджахеды (борцы за свободу) обрели независимость «от британского колониального государства в результате восьмидесятилетнего сопротивления». Про американцев: «США с треском потерпели неудачу».

В документе, который официально называется «Декларация Исламского Эмирата Афганистан», упоминается и СССР.

Три самые мощные державы XX — XXI вв. вынуждены были (после военных действий, уйти с этой территории, на которой вне городов только 10% населения имеют доступ к электроэнергии. Стали точно известны военные трофеи талибов, оставленные им американцами: 2000 единиц бронетехники и 40 самолётов и вертолётов. Стрелковое оружие (автоматы, пулемёты, штурмовые винтовки…), боеприпасы, амуниция — количество всего этого не поддаётся подсчёту, оно огромно.

 

20 августа

Сижу в тени на набережной Волги у стадиона Нижний Новгород. Жарко, тихо, по реке проходит большой корабль, затем она остаётся в распоряжении катеров, лодок, прогулочных судов… Все островки за фарватером (маленькие песчаные, побольше заросшие невысокой кустарниковой зеленью) заняты отдыхающими.

Большой корабль — современная красивая самоходная наливная баржа, — словно давил воду под себя, почти не создавая волны. Выкрашенный яркими, сочными красками: борта внизу синие, надстройки (двухэтажные) красные, рубка с большими обзорными окнами белая — он смотрелся на серой воде чудной игрушкой, замечательным изобретением инженерно-конструкторской мысли. Таким же, как и негромко жужжащий коптер над набережной (маленький, шустрый, с лупоглазой видеокамерой и четырьмя пропеллерами на квадратной гарнитуре) или планшет, в котором мама с дочкой недалеко от меня что-то рассматривают, тыкая в него пальцами, или телефон — тонкая чёрная плитка, наподобие шоколадной, по которой разговаривает проходящая мимо девушка. По этому телефону она может связаться с любым уголком планеты, может снимать видео и фотографировать, через интернет получать невероятное количество информации.

Ещё двадцать лет назад эти вещи, устройства были немыслимы для нас, а теперь обыденная реальность. Всё вокруг человека в техническом плане стремительно меняется — и улучшая, и усложняя ему жизнь, только он сам остаётся прежним. И так из века в век, из десятилетия в десятилетие. Никакие приспособления не делают его добрее, внимательнее к ближнему, сострадательнее, не удаляют из его сердца раздражение, злобу, зависть, жадность…

Горько это осознавать. Ведь нет радости, удовлетворения. Словно рождены люди только для мук, бесконечного выяснения отношений, борьбы с болезнями. Нет успокоения для человека на земле. И только одно придаёт прожитым годам смысл — приближение к Творцу, а значит, творчество. Лишь оно наполняет смыслом наше существование. Потому большинство, пусть безотчётно, к нему стремится.

Пришёл результат моего анализа на ковид — отрицательный. Пошёл на улицу Октябрьскую получать аккредитацию: через Канавинский мост, по улице Рождественской и Зеленскому съезду. Назад решил изменить маршрут: улица Добролюбова, набережная Федоровского. Дойдя до пешеходного моста через овраг к гостинице, увидел, что он закрыт на ремонт. Обходит овраг довольно далеко. Потому, пройдя по Суетинской, спустился по разбитым бетонным ступенькам в овраг, но там, прежде чем подниматься на другую сторону, обратил внимание, как бодро молодой бородатый мужик с рюкзаком на спине идёт по тропинке вниз в сторону Волги. Отправился за ним следом…

Почти шестьдесят лет живу в Нижнем Новгороде, множество раз проходил над оврагом по мосту, но на его дно спустился впервые.

Сначала шёл по тропинке, заросшей по бокам лопухами, сейчас скошенными. Прохладный воздух с запахом сырости. Там, где спуск резко становится крутым, земля покрыта старым бетоном — чтобы её не размывало при ливнях. В каменной нише, что встроена в откос, слышен шум воды — это течёт спрятанная в трубы (под землёй) речка. Вскоре оказался в переулке (эти места уже знакомы), по нему всё вниз и вниз. Так очутился на Рождественской. На Благовещенской площади скопище машин. Народ приехал на «дармовое развлечение». Каждый вечер, в честь юбилея, в центре города, на набережной что-то необычное устраивается — концерты, салюты, лазерные картинки…

 

21 августа

Канавинский мост для прохода закрыли прямо передо мной — оставалось дойти метров пять. Солдаты-срочники из росгвардии выстроились в цепь поперёк проезжей части и пешеходных тротуаров. Пришлось подойти к милицейскому лейтенанту, попросить пропустить, показав пропуск почётного гостя. Тот доброжелательно согласился. Можно было переехать на противоположный берег Оки на вот-вот должных начать курсировать специальных автобусах, но торопиться некуда, до начала гала-шоу «Начало Нового» (да, «шоу» режет слух) ещё несколько часов, успею разобраться в обстановке праздничного города. А народ по мосту валом валит — сплошной людской поток.

То же и на улице Рождественской, которую прошёл всю, и на Зеленском съезде. Каждый раз, видя подобное, думаю — как же велика жажда людей к развлечениям. Может быть, действительно, это важно, для показания успешной работы власти необходимо? Я никого не осуждаю, мне только жалко тех ресурсов (финансовых, материальных, временных, нервных…), что были потрачены не на нечто созидательное, а на сугубо развлекательное. Хотя, возможно, это во мне говорит возраст.

Люди же идут мимо с детьми, куда-то направляются, но все бесплатные концерты закончились, выставки закрылись… Увидел, что есть павильончик, где привитым от коронавируса выдают специальные пластиковые карточки «мультипасс». Подошёл. Две очереди двигаются медленно. Отправился к Ильинской улице, постоял там у церкви, наблюдая нескончаемый людской поток, текущий по Зеленскому съезду.

Так, слоняясь, дождался, когда начали пропускать на главные трибуны гостей «Начала Нового». Несколько подустал и потому с удовольствием выпил предлагаемый организаторами вкусный лимонад из киви, а затем, устроившись в кресле, потягивал из ими же предложенной бутылочки приятное светлое сухое вино, которое вернуло бодрость.

Из встреч и разговоров отмечу лишь рассуждения Э.М. Чапрака о строительстве и работе в тридцатые годы прошлого века Горьковского автозавода (подсев ко мне, Эдуард Михайлович, глава еврейской общины Нижнего Новгорода, как-то неожиданно от общих приветствий перешёл к историческому экскурсу с верными, на мой взгляд, оценками трудолюбия и быстрой обучаемости русских крестьян, что строили автогигант, а затем на нём работали); разговор с главой (не помню, как сейчас правильно называется его должность) Донецкой Народной Республики Денисом Пушилиным — я сказал, что мы в Союзе писателей с сочувствием относимся к их борьбе, и если донецкие писатели захотят с нами сотрудничать, то вот моя визитная карточка.

— Для нас это очень важно, — ответил Денис, убирая мою карточку в карман, — спасибо, я с вами напрямую сведу наших.

Но вот день погас. Наступили сумерки. Двадцать часов двадцать одна минута.

Возможно ли описать любой увиденный концерт? Нелёгкая задача. А тут… Вечер начался с выступления на грандиозной сцене Президента Российской Федерации В.В. Путина. Поздравив нижегородцев с праздником 800-летия города, он отметил, что приняты все решения по финансированию строительства в городе дорог-дублёров проспектов Гагарина и Ленина (как я понимаю — по берегам Оки), продолжения метро, студенческого городка и прочего.

Владимир Владимирович побывал в бывшем «Парке Ленинского комсомола», который сейчас переименован в подражательное «Швейцария», и в своём выступлении отметил, как хорошо его благоустроили, но названия его не произнёс. Как мне показалось — сознательно, ограничившись оценкой «самый большой парк города». И мне это обезьянничество в названии режет слух.

Началось само представление.

Огромная освещённая сцена, в глубине которой разместился симфонический оркестр, занявший, может быть, пятую часть её — совсем небольшую. Концертные номера идут один за другим — без представлений (конферансье отсутствует). Сопровождаются с применением самых современных технологических новинок: световые эффекты, визуальные инсталляции, потоки воды, горение факелов, взрыв фейерверков… И при этом ни одного даже намёка на иностранщину. Всё пронизано отечественным духом — от классической музыки до советской эстрады и современных ритмов. Старина и молодость — всё едино, органично, слитно, как и должно быть в уважающем себя государстве. К этому хочется прибавить — режиссёр, художник по свету, постановка танцев — опять же всё наши, без приглашённых европейских «варягов».

Закончилось красивейшее и вдохновляющее зрелище великолепным салютом под музыку опять же нашего симфонического оркестра. Мортиры давали залпы с установленных в акватории шести барж, скреплённых звеньями по две.

Сцена, что выстроена напротив Речного вокзала, тоже располагалась на воде. Мощнейшая конструкция в несколько этажей, из её глубин наверх поднимались артисты балета, акробаты, танцоры, певцы… С боков выезжали и уезжали машины (бутафорские и настоящая «Волга-21»), весёлой толпой, махая зрителям руками, исчезал кордебалет…

Я находился на местах зрителей в секторе «С». Но кроме этого импровизированного концертного зала, вся набережная от Канавинского моста до Зеленского съезда была разбита на две зоны: «Ока» и «Волга». Те, кто смог зарегистрироваться и попасть в них, могли наблюдать за всем происходящим на сцене на громадных экранах.

Такие же экраны в специально подготовленных местах были установлены в каждом районе города. Около них тоже оказалось столпотворение.

Достойно, с самой большой похвалой, отметил город свой юбилей.

Так мне думалось, когда в потоке возбуждённых людей шёл по мосту в обратном направлении.

С трудом пробивали себе дорогу, осторожно посигналивая, всё те же автобусы. Вся акватория слияния Волги и Оки отражала разноцветные огни фонарей, освещающих набережные, Стрелку, Канавинский мост. Словно там, в тёмной глубине ещё продолжался праздник.

 

22 августа

Ирина упросила пойти с ней посмотреть, как изменилось пространство внутри Нижегородского кремля после реконструкции.

На автобусе поднялись на площадь М. Горького. Тут весь большущий сквер полностью обновлён — от тротуаров до клумб, от лавочек до подсветки.

На Большой Покровской новое покрытие плитами. По бокам улицы, словно случайно, расставлены металлические стулья-кресла, выкрашенные в ярко-красный цвет. Раньше была проблема, чтобы найти место для отдыха. Сейчас — сиди не хочу, сколько твоей душе угодно. Даже учтены современные реалии — люди всё более и более от коллективного удаляются в сторону индивидуально-одинокого. Потому и предлагаемые стулья редко где рядом по двое. В советское время народ запросто на длинных лавочках устраивался: почитать газету, поесть мороженое, дождаться на свидание любимую, чтобы вместе отправиться в кино.

В Кремле проделана большущая работа. Все заброшенные зоны (за Законодательным Собранием и за Городской администрацией) оживлены. Теперь это удобные прогулочные пространства. Многое пока не доделано, но и то, где уже можно не торопясь пройти вдоль крепостной стены, впечатляет.

За мою жизнь нет в Кремле уголка, на который не откликалась бы воспоминанием память. Теперь о тех давних временах уже мало что будет напоминать. У вновь пришедших людей окажутся свои воспоминания, связанные с новыми местами.

Совсем иным стал спуск к Ивановской башне — ступенчатый, но как-то не под шаг. Проезжая часть покрыта брусчаткой.

Отреставрировано здание бывшего манежа. Теперь это филиал Нижегородского государственного художественного музея, который также претерпел основательный ремонт и реконструкцию. Нужно будет там побывать.

У манежа восстановили небольшую домовую церковь. Вроде бы и порадоваться этому, но на фасаде опять всё та же мозаика. Понимаю, иконы, выполненные в этой технике, долговечнее. Но однообразие в оформлении нижегородских соборов и церквей начинает раздражать. У тех, кто за это отвечает, видимо, недостаток вкуса.

Ранее церкви возводились разными мастерами, в разные года и столетия, отсюда и каждый раз (удачные и не очень) поиски нового. Я это понимаю. Как и то, что сейчас за двадцать лет возрождается разом столько храмов и монастырей — где тут набраться разнообразия. А хочется его, глаз требует, душа жаждет, особенно в век усреднения всего и вся: от одежды до еды и техники. Одно творчество, искусство своей вольностью сопротивляется всеобщему однообразию.

Завершали прогулку по набережной, где разбирают металлические нагромождения после вчерашнего праздника.

С моста немного печально созерцал пожелтевшие верхушки тополей на окском острове. Вот и осень показала свой первый привет.

 

23 августа

В Союз писателей приезжал о. Евгений Юшков, смотрел в компьютере вёрстку своей книги и в общих чертах остался ею доволен. Поделился с батюшкой впечатлениями от грандиозного концерта, и от вчерашнего похода в Кремль. Мою опечаленность по поводу однообразия мозаик на стенах храмов отец Евгений разделяет, хотя домовой церкви при здании манежа ещё не видел.

Пространство Нижегородской ярмарки приобрело новый вид. Все павильоны снесли. Площадь покрыли брусчаткой, оставив небольшие зоны для отдыха, клумб, имитации крохотного пруда. Получилось доминирующее огромное серое бетонное пространство, на котором можно проводить парады… или устраивать выставки техники, разворачивать временные выставочные шатры, наподобие того, в котором сейчас устроили выставку художественных промыслов. Наши мастера хохломской росписи и городецкой, стеклодувы из Гусь Хрустального, изумительной красоты изделия из серебра дагестанских умельцев… Ножи и кубки, вазы из хрусталя и дулевский фарфор, расписные деревянные братины и красивейшие ручные часы… Всё индивидуально, неповторимо, изумляет мастерством и выдумкой — так бы и любовался, не отходя от витрин.

Третью неделю приходят тревожные сообщения с юга области. Горят леса заповедника близ Сарова, и затушить огонь никак не удаётся. Уже есть сгоревшие дома деревенских жителей. Всё очень тревожно. Группировка огнеборцев постоянно увеличивается. Одна из их групп попала в окружение огня и с трудом вырвалась без потерь.

Похоже, настало время (судя по количеству и качеству летних лесных пожаров в России) что-то менять в лесоохранной структуре страны. Как бы и вовсе беда не случилась.

 

24 августа  Горбатовка

Когда-то давно, судя по дарственной надписи 26 мая 2008 года, подарил мне В.П. Полеванов (бывший губернатор Амурской области и бывший Заместитель Председателя Правительства РФ) книгу Владимира Куприенко «Два губернатора». Имя автора мне ни о чём не говорило, возможно, поэтому я её и отложил до срока. Как-то в одну из встреч Владимир Павлович спросил, прочитал ли я книгу. Пришлось честно ответить — нет.

— Ну ничего, ещё прочитаете…

И вот в дороге читаю. Полеванов рассказывал, что издание полностью организовал и осуществил его сын. Состоит книга из двух частей: первая о жизни и делах Николая Николаевича Муравьёва-Амурского; вторая о губернаторстве и дальнейшей судьбе Владимира Павловича Полеванова, родившегося не в семье царедворца в Петербурге, а в Харькове в семье фронтовика-инвалида.

Антон Полеванов в кратком предисловии отмечает: «…книга эта является естественным результатом жизни в современной России. Не биографией двух замечательных людей, но изложением их поступков и взглядов».

Первый очерк написан в хорошем краеведческо-биографическом стиле, и похоже, что давно. Второй — более горячо и, видимо, специально для готовящегося издания. Куприенко восхищён Полевановым, и его чувства я разделяю. Владимир Павлович человек неординарно мыслящий, талантливый. Многое из предвиденного и задуманного им сбылось, хотя значительное время спустя и воплощённое другими людьми: космодром в Сибири, там же газоперерабатывающие заводы…

Почти всё рассказанное Куприенко я уже слышал от самого Владимира Павловича. Но есть детали, которые я либо забыл, либо они при нашем общении не «всплывали». Например, много объясняющий портрет Анатолия Чубайса.

«Глядя в холодные, тусклые глаза Чубайса, в которых читалась жестокость палача, я не мог понять, откуда в нём, прожившем такую жизнь, на той же земле, такая нелюбовь к ней».

Это действительно загадка, которую рационально не объяснить. Тут что-то постороннее кроется, глубинное. Патологическая ненависть к русскому народу (другие в учёт и не берутся), помноженная на ещё большую патологическую ненависть к России, как государству, в целом.

Думаю, любопытно будет напомнить о том, как боролся губернатор Амурской области против незаконной миграции с китайской стороны. Эту практику можно взять в пример и теперешним соответствующим структурам в России.

«Нами была разработана операция, получившая название «Заслон». Правда, она несколько нарушала существующее федеральное законодательство, но оно в то время практически не соблюдалось. Согласно закону… можно было налагать штраф до одной тысячи рублей. Я же разрешил органам внутренних дел штрафовать нарушителей на 50 т.р. Из них 80% шли милиции, причём 50% тому наряду, который нарушителя выявил…

Затем, когда депортация незаконных мигрантов стала стоить 200 — 300 долларов (не у всех нарушителей были такие деньги, но я не собирался их депортировать за деньги областного бюджета), пришлось создавать трудовые армии. Китайцы, грузины, украинцы и другие иностранцы… трудились, чтобы заработать деньги себе на выезд… Когда прокурор опротестовывал наши действия, я издавал следующее распоряжение, повышая сумму штрафа с учётом инфляции. В результате… около 20 тысяч незаконных мигрантов депортированы, а Приамурье заработало приличную сумму денег».

Пока был в гостях у художника, домой попытался прийти участковый — проверить оружие. Вечером, когда вернулся, группа милиционеров всё-таки пришла. Завтра приезжает глава Правительства РФ Мишустин, будет на территории ярмарки, и органы (традиционно) обеспокоены, как бы я не открыл огонь по гостям. Глупость, конечно, но они выполняют свою работу, которая меня уже не раздражает, как прежде.

Посмотрели на ящик, где хранится ружьё, выглянули в окно, которое выходит на Главный ярмарочный дом, отметили кружком его расположение на большой фотографии фасада нашего подъезда.

Всё это, на первый взгляд, кажется некой игрой взрослых дяденек, но благодаря ей они и знают, что происходит в стране в сфере террористической безопасности.

 

25 августа  

Ну как не отметить такой курьёзный случай, хоть и произошёл он на фоне самых что ни на есть трагических событий, связанных со стремительным захватом талибами Кабула. Все стороны стремятся как можно скорее вывезти своих граждан.

Послали самолёт и украинские власти. И вдруг скандал — МИД этой страны, в лице заместителя министра, заявил, что борт угнали. Мол, какие-то вооружённые люди захватили воздушное судно и скрылись на нём в неизвестном направлении. Однако скоро выяснилось, что никто самолёт не захватывал. Рейс перекинули богатые шииты-хазарейцы, заплатив валютой, золотом и драгоценными камнями, чтобы улететь на нём с семьями в Иран. Из Тегерана, как сообщили власти уже этой страны, борт отправился в Киев.

 

26 августа  

Страшный теракт у аэропорта в Кабуле. Прогремели два взрыва, ответственность за которые взял на себя ИГИЛ. И у пункта пропуска в американскую зону посадки на самолёты, и у гостиницы погибло 103 человека, из которых 13 военнослужащие США; пострадало более 1300 человек, из которых 15 — американцы. Пока известны такие цифры.

Кадры трансляции с места события передают весь ужас произошедшего: груды тел на земле и в сточной канаве с нечистотами, что окружает воздушные ворота столицы.

Здесь всегда месиво из людей, сотрудничавших с американцами, и теперь стремящихся улететь от талибов. Люди лезли через бетонный забор, через колючую проволоку, держа на руках детей, стояли в этой сточной канаве по пояс в зловонной жиже.

Американцы просили талибов продлить возможность их бегства, но те категорически отказались — крайний срок 31 августа. К этому числу все граждане США должны покинуть территорию Афганистана. И вот взорвавший себя смертник в толпе и взорвавшийся автомобиль у отеля.

Судя по сообщениям, в Вашингтоне растерянность, президент собрал Совет по национальной безопасности. США давно не теряли столько своих солдат одновременно. Собственно, поэтому взрывы и приобрели такой информационный резонанс.

Наверное, главные новости об этом событии узнаем завтра.

Андрей Альпидовский закончил выкладывать в сети рассказы из повести «Колька». Последний видео-файл с «Колькиной звездой» размещён на странице в  youtube.

 

27 августа  

Число жертв в Кабуле около аэропорта возросло до 170 человек.

После полутора суток, наконец, выступил президент США. В стране политические элиты оскорбляют Байдена, можно сказать, последними словами. К этому же подключилась английская пресса. Конгрессмен Джим Бэнкс привёл новые данные о количестве оставленного американской армией оружия в Афганистане.

«Всего на сумму 85 миллиардов долларов. Речь идёт о 75 тысячах боевых машин, более 200 самолётов и вертолётов, более 600 тысяч единиц огнестрельного оружия. У талибана сейчас больше «Чёрных ястребов» (ударные вертолёты — В.С.), чем у 85 процентов стран мира».

Если это так, то Пентагон сотворил что-то невероятное.

В России в Верещагинском районе Пермского края разбился фронтовой тактический бомбардировщик Су-24. Оба пилота катапультировались, их жизни ничего не угрожает, хотя и пострадали — переломы рук.

Мы «доблестно» продолжаем уничтожать свою авиационную технику. За последнее время (подводя итоги) армия России потеряла: 31 июля — Су-35 в Хабаровском крае; 14 августа — Бе-200 в Турции; 17 августа — Ил-112В под Москвой; 18 августа — МиГ-29 в Астраханской области; 27 августа — Су-24 в Пермском крае.

Телеканал «Культура», фильм об актёре и режиссёре Ролане Быкове. Вот герой рассказывает о встрече в Монголии с ветераном войны (как я понял — с Японией), бывшим полковником, которому задал вопрос: помнит ли их молодёжь об этом историческом факте (Второй мировой войне)?

— Нет.

— Как ты к этому относишься?

— Хорошо. Мы победили. Вот если бы победили нас, тогда молодые помнили бы об этом многие поколения.

Неожиданно, но тут есть над чем подумать.

И ещё: а забыла ли немецкая молодёжь, кто разгромил их отцов и дедов и победителем пришёл в Берлин? Отечественные политологи сетуют, что США и Англия присвоили себе победу во Второй мировой войне. Если так, то отчего же Европа страшится «российской угрозы»? Прав старый монгол, ох, прав. Всё они помнят и знают.

 

29 августа

По сообщениям американских СМИ, большая часть людей, погибших (их число приблизилось к двумстам) и пострадавших при взрыве в аэропорту Кабула — погибли и пострадали от пуль американских солдат, в панике открывших беспорядочную стрельбу по толпе.

Беспилотник США в столице Афганистана уничтожил ракетой террориста, готовящего взрыв начинённой взрывчаткой машины: так уверяет американская разведка. Удар по машине произошёл на переполненной народом улице. Убито двенадцать мирных жителей, среди которых семь детей от двух до десяти лет. Сообщение CNN.

Второй день любуюсь небом. Оно необыкновенной красоты — тонкая синева невероятной глубины, уходящей в бесконечную высь.

Как прежде читаю, сидя на удобной лавочке у Староярмарочного собора. Напротив запущенная клумбочка, в центре которой вольно расцвёл тяжёлыми бордовыми бутонами куст роз.

Отрывая глаза от страницы книги, попеременно любуюсь то цветами, то небом. И с трудом верится, что где-то льётся кровь, гибнут дети.

 

30 августа

Хоть и опасаюсь того, что мои записи всё больше наполняются статистическими данными, но как такую информацию пропустить, особенно на фоне современных событий в мире.

Лидер партии Альтернатива для Германии Алиса Вайдель сообщила: в ФРГ за 2020 год 12% всех преступлений и 18% из них сексуального характера совершено беженцами из Афганистана, численность которых от общего населения Германии составляет всего 0.3%.

Что же ждёт Европу дальше? Ведь понятно, настоящее число совершённых афганцами преступлений значительно больше этих (по сути, ужасающих) цифр. Многое не фиксирует полиция — об этом известно из средств массовой информации, а кто-то не сообщает о совершённом над ним насилии.

Ураган Ида пронёсся в США над штатом Луизиана. Как утверждается, самый мощный за всю историю страны. Скорость ветра достигала 230 км в час. Один миллион человек лишился подачи электроэнергии. Сюда же входит город Новый Орлеан. Президентом страны  происходящее объявлено «природной катастрофой».

Традиционно началось мародёрство. Грабятся магазины, взламываются банкоматы. Вода в Миссисипи поднялась на два метра, и река потекла вспять, затопляя большие территории, городки и деревни, поля фермеров. Полученные убытки от разрушений и прочего огромны.

 

31 августа  Горбатовка

Станислав Смирнов, не раз мною упомянутый, продолжает следить за голосованием, устроенным на сайте администрации Нижнего Новгорода по поводу переименования площади Лядова. В опросе предлагается выбрать одно из трёх названий: Лядова, Монастырская, Крестовоздвиженская. Значительное время приоритет голосовавших отдавался третьему. Но вдруг всё резко изменилось.

Православные «волонтёры» при храмах выяснили, что это недостоверные данные. Станислав, исходя из их заключения, направил письмо в администрацию. (Ранее именно мы инициировали много лет подряд возвращение площади исконного исторического названия. Смотри публикацию направленных властям документов в номерах  журнала «Вертикаль. XXI век».) И оно имело последствия. Опрос жителей города остановлен, полученные результаты не признаются «честными и объективными».

Такое решение Департамент цифровой трансформации объясняет тем, что «при детальном анализе статистики голосования» замечены случаи «многократного роботизированного голосования из-за пределов области и Российской Федерации». Даже в таких вопросах кому-то не терпится прибегнуть к фальсификации. Однако принципиальность власти в этом вопросе обнадёживает.

Обо всём этом по телефону рассказал мне Станислав Александрович.