Валерий СДОБНЯКОВ. Из книги «ПУТЕШЕСТВИЕ ЗА ЗВЁЗДАМИ». В ОЖИДАНИИ СУМЕРЕК. Март 2021 года. Читает поэт Андрей Альпидовский

1 — 2 марта

                Целиком два дня (каждый до позднего вечера) потрачены на просмотры самостоятельных работ студентов Нижегородского театрального училища им. Е.А. Евстигнеева. Директор училища сформировал жюри из актёров нашего театра драмы и нескольких приглашённых специалистов.

Узнав, сколько придётся угробить времени, я поначалу расстроился (опять вляпался во что-то необязательное, лишнее), но позже смирился — уж раз так получилось, то лучше внимательно познакомиться с тем, чем живёт нынешняя театральная молодёжь.

            Как оказалось, живёт она довольно разнообразно, но, как и всё наше общество, разделена (ну, конечно, очень и очень условно) на «западников» и «патриотов».

            Приверженцы первого направления, студенты второго курса драматического отделения, открывали конкурсный просмотр постановкой по мотивам пьесы Ивана Вырыпаева «Пьяные». Сюжет пересказывать не стоит, он банален, действие связано с вечеринкой парней перед свадьбой одного из них. Завершается вся бессмыслица (как без этого) гневной тирадой (с вычурным мерзким матом, который совершенно не обоснован происходящим) в адрес современного общества.

(Забегая вперёд, скажу — более подобной гадости показано не было, хотя попытки разыграть современную криминальную жизнь в виде а-ля Тарантиновских фильмов были. Например «Проснись, ты сейчас умрёшь». Спектакль поставлен (не без выдумки и режиссёрских поисков) студентами третьего курса драмы по тексту Вадима Левенталя).

Думаю, душевно очиститься от только что услышанной скверны помог добрый актёрско-кукольный спектакль «Умка», сотворённый четвёртого курсом кукол — детский, чистый, игровой.

А что же «патриоты»?

Они открывали второй день конкурсного просмотра спектаклем «Убоженька» (по мотивам пьесы В.В. Гитина). Второй курс драмы разыграл провинциальную житейскую историю, где вера в Бога спасает «заблудшие души» и даже творит чудеса.

Портит всё назидательность, неверие, что зритель всё правильно поймёт, а потому его надо убедить, всё ему растолковать. Отсюда санитарка (она своими молитвами сотворяет чудеса) учит других больных девушек молиться, дарит беременной Библию, и та в итоге отказывается делать аборт.

Вообще-то всё тут правда. Подобных случаев, когда от молитв и проникновенного слова, согретого истинной верой, люди духовно выздоравливают, исцеляются, изменяют свою жизнь, судьбу, известно множество. Но на сцене, концентрированно, это выглядит отягощающим поучением зрительному залу. Тут не хватило режиссёрского мастерства отсечь лишнее.

Но и исполнение ролей студентками (они по-настоящему понимали своих героинь — в какой-то момент мне подумалось: не своих ли матерей играют, не их ли чувствами и переживаниями наполняют сценические образы?), и режиссура Максима Лутохина (все второй курс драмы) меня порадовали.

Что не скажешь о других членах жюри, которые категорически не приняли работу, много смеялись и уничижительно отзывались как об игре ребят, так и о выбранной ими пьесе.

А знаете — я не могу представить, чтобы Максим и эти девчонки могли поставить «Пьяных» с похабщиной и (главное!) с полной духовной опустошённостью и развращённость парней и девушек — героев этой пьесы. Тут основное препятствие: «пьяные» внутренне «выпотрошены» до оболочки, до того, когда вместо живых людей остаются лишь манекены — гулкие (при ударе о них), пустые, холодные. В героях «Убоженьки» жизнь, борьба, а, значит, будущее.

Если продолжить ту градацию, которую отметил в начале заметки, то к условным «патриотам» можно отнести и постановку четвёртого курса кукол по мотивам «Портрета» Н.В. Гоголя, и опять этого же курса с их «Преступлением и наказанием» по бессмертному роману Ф.М. Достоевского. Это говорит о том, что среди будущих актёров достаточно тех, кто думает, ищет, ставит перед собой действительно сложные мировоззренческие задачи.

В этом отношении всех членов жюри покорил кукольно-актёрский спектакль по пьесе «Бык, который шёл рядом с ослом, который вёз всемогущего Царя» (под Царём подразумевается рождённый Младенец- Иисус Христос) М. Бартенева. И вновь четвёртый курс кукольного отделения — ну куда от этого деться. Видимо, правильные педагоги у ребят. Режиссёрами выступили Солушев Евгений и Кудряшова Екатерина. Тут всё было хорошо: и актёрские работы, и работы с куклами, и оформление пространства сцены, и костюмы…

Наверно, ещё много о чём можно было бы говорить после двух дней просмотра, но настал вечер 2 марта. Просмотрев 16 спектаклей, члены жюри обязаны вынести своё решение, раздать призы по десяти номинациям: лучшие мужская и женская роли, лучший режиссёр, лучшие роли второго плана и т.д..

В большинстве случаев наши мнения совпадали. Основной спор коснулся «Пьяных». Эту работу поддерживала только председатель, драматург из Екатеринбурга (Л. Чигин, директор училища, представил её как большую знаменитость) Я. Пулинович и сам директор. Я, заслуженные артисты России Н. Игнатьев и А. Сучков, главный режиссёр Нижегородского театра юного зрителя А. Логачева были против. В итоге Чигин решил дать постановке специальный приз «за смелость и дерзость» (звучало что-то подобное).

К своей заслуге могу отнести присуждение студентам третьего курса театрально-декоративного отделения премий за их работы. Жюри намеревалось их выставку «К 800-летию Нижнего Новгорода» проигнорировать, но тут уж возмутился я. В итоге по моему предложению были отмечены три картины: две выполненные в технике горячего батика и одна – ученика Евгения Ивановича Юсова (условно назову её «Минин»).

Закончился день ближе к полночи объявлением итогов и нашими выступлениями в большом зале училища. Я говорил примерно о том, о чём написал здесь.

Давно (с прискорбием) заметил, что большинство современных актёров российских театром вненациональны и внерелигиозны. Отсюда так много у театров проблем со зрителями. Не хотят они смотреть то, что глубинно их не затрагивает. И (опять же) потому вечна русская классическая драматургия. Никакие премии «Золотых масок» совершенно не влияют на подавляющее большинство зрительских симпатий или антипатий.

Но вот в училище я оказался свидетелем будто бы борьбы двух начал, что станут формировать в недалёком будущем репертуар на отечественной сцене. Они, новые актёры, как мне кажется, в большинстве своём ощущают ответственность за грядущее, за прошлое и будущее их страны. И это вселяет оптимизм.

Наносное пройдёт, главное останется.

 

6 марта

Напомнила о себе Нина Николаевна Шестинская. В «Российской газете» вышел материал об Олеге Шестинском, где использовано письмо из Болгарии, которое поэт передал мне, а я по просьбе вдовы этот листок отсканировал и по электронной почте вернул родственникам.

По поводу прошедшей публикации Нина Николаевна и позвонила. Заодно посочувствовала по пережитой мною болезни. Только что узнала от Бориса Лукина.

Я в это время в Союзе писателей работал с материалами для следующего номера «Вертикали. ХХI век», формировал содержание, убирал из него лишние рубрики.

Дошёл до раздела «Утраты». Подумал: «Ну, хоть в этой книжке журнала не придётся ни с кем прощаться». Убрал название рубрики с некоторым душевным облегчением.

 

7 марта

А сегодня в вечерних новостях услышал — вчера умер Валентин Курбатов. Отправился супруге покупать цветы, по дороге упал — и всё. Валентину Яковлевичу шёл восемьдесят второй год. Быстрая и как в таких случаях говорят, лёгкая смерть.

Мы несколько раз с критиком встречались (в Москве, Пскове), были в переписке. Одно время Курбатов публиковал свои статьи почти в каждом номере «Вертикали. XXI век». Затем это творческое сотрудничество утихло, оборвалось — я не напечатал его заметки о прочитанных книгах для конкурса премии «Ясная Поляна». Статья не приглянулась.

С благодарностью вспоминаю о присланных Валентином Яковлевичем книгах (ведь это тоже надо было позаботиться, потрудиться, пойти на почту, отправить) с хорошими дарственными надписями. Все их я прочитал. Теперь вот надо писать прощальное слово, готовить для печати нашу переписку.

Знакомство с Курбатовым произошло по моей инициативе. Прочитав очередную статью критика (кажется, в газете «Завтра»), я нашёл в старом справочнике Союза писателей СССР Псковский адрес Валентина Яковлевича и написал ему письмо. Он откликнулся. Так началось наше эпистолярное общение и сотрудничество писателя с журналом.

 

12 марта

Решили с Владимиром Заногой отметить масленицу у него в мастерской.

Добираться до Щербинок оказалось долго. И пробок вроде бы не было, а двигались медленно. Вдоль дорог завалы из грязных снежных сугробов — просто горы.

На улице тянет холодным ветерком — хочется в уют, в тепло. Володя наварил картошки, нажарил рыбы — лещей, им самим пойманных в Волге. Я всё это ел с удовольствием. Вокруг знакомая обстановка: картины на стеллажах, картины у стен, невероятное количество всевозможных безделушек на долгом и широком подоконнике…

Говорили не торопясь, спокойно. Совсем немного выпивали. Настоянную на травах водку разливали в рюмки, выточенные из камня — зелёно-жёлтого оникса. Тёмная жидкость просвечивала сквозь тонкие стенки рюмок.

Расспрашивал Заногу о его рыбацком промысле — тут Володя профессионал со стажем в несколько десятков лет. В Васильсурске у него лодка, снасти: мотор, якоря, лески с крючками и так далее.

Любопытны его наблюдения за поведением воды в разное время суток, за изменением течения. То же и за изменением предпочтения рыбы к разным наживкам и подкормкам.

Владимир Иванович (он стал сед и головой и  бородой) по своему характеру человек обстоятельный во всём: в быту, в работе у холста, в организации выставок, или вот в рыбной ловле. Теперь задумал петь под гитару свои стихи, сочинённые к своим же картинам, и выкладывает ролики в интернет. Хорошо получается.

Я слушал их  сидя у компьютера, смотрел на меняющиеся на экране монитора фотографии картин, этюдов (всё мне знакомых, много раз виденных вживую), а сам вспоминал, не говоря об этом хозяину, наши встречи в его старой мастерской на улице Новой, в центре города, двадцать лет назад.

По деревянной лестнице поднимались мы в мансарду Заноги, усаживались всё за этот же стол и не ведали, сколько всего произойдёт с нами за предстоящее десятилетие впереди.

В этом и есть непостижимая загадка человеческого бытия.

У Виктора Астафьева в письмах (книга «Нет мне ответа») вычитал: «Жизнь сладка и печальна», — совершенно точные, совершенно ясные слова Сомерсета Моэма. И во власти каждого человека увеличить свои радости и поубавить печали». Виктор Петрович знал, о чём писал.

 

19 марта

Ока. Белый-белый снег, напоминающий идеальной чистоты покрывало, испорченное чёрными кляксами проталин.

Начитавшись «Колымских рассказов» Варлама Шаламова, мороз (который, уже отступил), и снег теперь воспринимаются мною совсем иначе — как что-то враждебное, опасное. Отвыкли мы от этого чувства в тёплых квартирах да при сытой жизни, глядя на природные испытания через просторные окна, под подоконниками у которых жаркие батареи центрального отопления.

Захотелось об этом поговорить с зашедшим ко мне в кабинет И.К. Кузьмичёвым. Но престарелого профессора сопровождал сын и разговор в эту сторону повернуть не удалось.

С сыном Ивана Кирилловича мы видимся впервые: он спокоен, рассудителен, такого же, как и отец, невысокого роста.

Тема нашей беседы — умаление значения книги в современной жизни человечества. Каждому есть что вспомнить (из прошлого) в качестве примера.

Кузьмичёв в это время, словно истомившийся от жажды человек, просто набросился на стопки книг, лежавшие на диване. Все их просмотрел. Перелистал. Отыскал сохранённые в стороне распечатки  моих рассказов из разных литературных журналов. Хотел забрать, да я воспротивился. Сын поддержал.

— Всё он стал забывать. Достанет большую стопку «Вертикалей» и перелистывает их дня два. Потом уберёт.

Всякий раз, прощаясь с профессором с неким печальным чувством. Но время словно остановилось на нём. Единственным смыслом в жизни остались у Ивана Кирилловича книги.

Низенький, сухонький, с клюшечкой в руке, с чёрным высоким беретом на облысевшей голове, Кузьмичёв поспешил домой, часто засеменив ногами. Дома сын достанет ему из сумки подаренные мною распечатки вёрсток дневников из «Вертикали. XXI век», и профессор углубится в чтение, станет догонять упущенное время, которое ему уже неподвластно.

 

20 марта

Дом актёра. Ощущение, что люди устали от страха перед коронавирусом. Количество заболевших в городе практически не снижается (судя по публикуемым данным, как и прежде, цифра в пределах 400 человек в сутки), но и маски зрители надели далеко не все, и обслуживающий персонал напоминает о них больше по обязанности, без настойчивости.

Народ смирился с неизбежным. Умершие (знакомые и близкие) похоронены, переболевшие (большей частью) выздоровели и приобрели иммунитет. Ко всему люди привыкли — жизнь продолжается своим чередом. Потому и пришли многие послушать стихи Сергея Есенина (читает А.В. Мюрисеп) под музыку Веры Городовской, Павла Куликова, Георгия Шендерова в исполнении Государственного Нижегородского русского оркестра (дирижёр Антон Казылов).

Чем отличается истинная поэзия от неглубокого сиюминутного стихосложения? Настоящая поэзия вне времени и вне ограничения по социальным группам. Эти стихи любят, понимают, им сопереживают одинаково, хоть образованный человек, хоть социально находящийся на самом дне.

Варлам Шаламов в статье «Сергей Есенин и воровской мир» пишет: «Это был единственный поэт, «принятый» и «освящённый» блатными, которые вовсе не жалуют стихов. Позднее блатные его сделали «классиком» — отзываться о нём с уважением стало хорошим тоном среди  воров».

Правда, далее автор уточняет критерии этого «уважения»: «В стихах Есенина они многого не понимают и непонятное — отвергают».

А.В. Мюрисеп читает произведения Есенина под трогательную музыку, и тем самым как бы встаёт над «схваткой» оценок творчества поэта. Главное — они органичны его мировоззрению, его душе.

Подборка составлена так, что она бесконфликтна, сглажена. Хотя этапно прослеживается весь путь поэта. Я бы, наверное, составил её иначе: выбрал другие стихи. Но уж тут у каждого своё. Мы не знаем, почему одни или другие строки (услышанные или прочитанные) вдруг запоминаются, становятся нашими спутниками на всю оставшуюся жизнь. Суть всякого творчества логически не объяснима, как и взаимодействие душ многих людей с ним.