Сулейман СТАЛЬСКИЙ. Я ДОЛГО ОТВЕТ НА ВОПРОСЫ ИСКАЛ. Перевёл с лезгинского Мурад Саид. Журнал «Вертикаль. ХХI век» № 87, 2024 г.

Мурад Саид (Саидов Мурад Дагларбегович) – лезгинский поэт-прозаик и журналист, композитор, критик, член Союза писателей России. Уроженец г. Махачкала, Республика Дагестан. Родом из селения Хурюг Ахтынского района РД. Окончил филологический факультет Дагестанского государственного университета. Автор ряда книг, в том числе о великом лезгинском ашуге и поэте Саиде Кучхюрви (Кочхюрском) «Народ и Свобода» (2017 г), «Глаза души не потерял я» (2023 г), который является первым классиком лезгинской литературы. Живёт в Махачкале.

НА ПРАЗДНИК РАМАЗАН

И вот ты пришёл, наш святой Рамазан.^{^[1]}

У нас ни постов, ни писцов – не осталось.

В мечетях – безлюдье, не слышен азан,^{^[2]}

Ни служащих, ни мудрецов – не осталось.

Здесь имя Аллаха знавал стар и млад,

Дела с чистой совестью вел на свой лад.

Но с единоверцами праздных рулад,

Ни дней, ни ночей, ни дельцов – не осталось.

Сменились имамы, речам их – не внять.

Не можем мы Зикру^{^[3]} и Фарз^{^[4]} исполнять.

Где грех, где халал^{^[5]} – им того не понять.

Страстям и обжорству уздцов – не осталось.

Я вдумался, глядя в ночное окно:

Теряем мы с верой пророков звено.

В мечетях – заброшены книги давно,

Молящихся Богу, чтецов – не осталось.

Забыт шариат,^{^[6]} справедливости – нет.

Граница закрыта для нас прежних лет.

Так «радуйтесь», люди! Запретов и мет

У вас, наущеньем лжецов – не осталось.

Так кто же он, знающий всё? Мог бы сам

Мне оберег с неба вручить?!.. Люди – вам?!..

Исполнить Всевышнего волю, всем нам

Тропинки в мечеть без «рубцов» – не осталось.

Арабской науки священную суть

Не чтут – ею пройденный тягостный путь.

Но что с нами будет?.. Мы канули в муть.

Ни Бога, ни правых жильцов – не осталось.

И для Сулеймана есть тайная нить:

Не время ль, друзья, нам папахи сменить?

Религию, Бога – спешат устранить;

Стремления в рай у глупцов – не осталось.

НА СМЕРТЬ НИКОЛАЯ ОСТРОВСКОГО

Друзья, мне доставили весть из Москвы,

Недобрым посланием был омрачён.

Изранили сердце те строки. Увы,

На горькие слёзы я был обречён.

Не зная, кто умер, родился, живёт,

Главу потерял я, и скорбь душу рвёт.

Губительней горького яда слывёт

Та новость, которой я был удручён.

Когда этот случай достиг моих врат,

Меня же мой разум покинул стократ.

Почил мой товарищ, писатель, собрат…

Тем горем, печалью я был облечён.

Я долго ответ на вопросы искал,

И призраки бед обновили оскал.

В страдания друга душой проникал,

К несметным терзаниям был привлечён.

Как зеркало сердце, душа у него…

Устав, он от мира не ждал ничего.

Островский – фамилию знал я его.

К тому ж Николаем он был наречён.

Нам Горький опорою был в трудный час.

Островский – о как не хватает нам вас.

Увы, двух товарищей нет среди нас,

Огромной утратой я был усечён.

Мой друг, если к Правде возводишь мосты,

Плацдармы почивших занять должен ты.

Скорбит Сулейман, и надежды пусты,

И дни тяжелы; он с тоской обручён.

1936 г.

НАЖМУДИНУ САМУРСКОМУ

(По приезду)

С любовью, брату своему –

Самурскому^{^[7]} – пишу привет!

Защитник горцев! – лишь ему

Стихами оглашу привет!

Мы окна дум его гардин;

Пусть сад цветёт его годин.

Живи извечно, Нажмудин!

Днём каждым подпишу привет!

Мечтаю с ним я в этот день

Беседой смыть с надежды тень.

По зову сердца, в его сень

Отправить я спешу привет!

«Да будут взлёты без помех,

Здоровье, долголетье, смех;

Как мир – могуч, душой – лемех!..»

С души я весь спишу привет!

Иным друзьям такой доклад:

Пусть здравствует и стар, и млад.

Чуждаюсь я иных рулад.

Всем пылом допишу привет!

Коль спросит: «Как живётся вам?» –

«Здоровы дети – благо нам».

Нет больше слов; я брату сам

В конверте повершу^{^[8]} привет!

Поэт я – Сулейман! Хочу,

Чтоб всем всё было по плечу.

Друзья! – всех благ вам; не смолчу –

Черт ваших не лишу привет!

РУКИЯТ

Бажи^{^[9]} Рукият – невнимательна ты,

Прогоркла дулма^{^[10]} твоя до тошноты.

Семьи твоей в ней отразились черты…