Михаил ПОПОВ. ПСЕВДОШЕКСПИРОВСКИЕ СОНЕТЫ. Часть вторая. Журнал «Вертикаль. ХХI век», 2024 г.

 

 

 

Попов Михаил Михайлович. Родился в Харькове в 1957 г. Окончил Литературный институт им. М. Горького. Автор многих книг прозы – романы, сборники повестей и рассказов, а также сборников стихов. Лауреат престижных литературных премий. Произведения переводились на китайский, французский, английский, немецкий, арабский, латышский языки. Неоднократно экранизировались. Заместитель главного редактора журнала «Москва», секретарь Союза писателей России, доцент Литературного института им. А.М. Горького. Живёт в Москве.

 

ПСЕВДОШЕКСПИРОВСКИЕ  СОНЕТЫ

 

 

 

***

 

Я жизни жду, пускай она придёт,

И принесёт, что свойственно ей было,

В те дни, когда я буйный идиот,

Не знал ещё что ждёт меня могила.

 

Пусть жизнь придёт и рощи расцветут,

Девицы в рощах пусть опять смеются,

Ведь старость и болезни так гнетут,

Для радости мгновенья остаются.

 

Один лишь способ есть – стакан вина,

И вот ты молод и шалишь с девицей,

Она в тебя ничуть не влюблена,

Чем лечь с тобой, ей лучше удавиться.

 

А ты убогой занятый игрой,

Всё шепчешь яростно: Сезам открой.

 

***

 

Ничто не приближает наш конец

Сильней, чем очень сильная влюблённость.

Когда влюблён, ты словно не жилец,

И умереть испытываешь склонность.

 

Когда не отвечает твой предмет,

Тебе взаимностью, ты чахнешь бледный,

Ужаснее уже не будет бед,

Ты исчезаешь глазу незаметный.

 

Но стоит только улыбнуться ей

Тебе, тебе, и ты в раю, ты вечен.

Желаешь жить с прелестницей твоей,

И поутру, в обедный час, под вечер.

 

И что тут скажешь, все мы таковы.

Ещё чуть-чуть зависим от молвы.

 

***

 

Ни вставить зуб, ни крышу починить,

Все разучились мыслить и работать,

И вот повествованья рвётся нить,

Художеству не отдаётся подать.

 

Художник действует как инженер,

И шестерёнки, и слова кривые

Безбожно сотрясают каждый нерв,

И воют словно псы сторожевые.

 

Вернитесь к Гесиоду, господа,

В трудах проходят дни и массы жаждут,

Пусть время протекает как вода,

Но остановится пускай однажды,

 

Мы восхищаемся, – мгновенье – стой! –

Волшебной наслаждаясь красотой.

 

***

 

Есть множество горячих точек, но

Меня одна теперь заботит крайне,

Там мы пробили этой жизни дно

Друг друга убивая на Украйне.

 

Славянской теоремы не понять

Жлобам заморским, всё у них за гроши,

Нам козырей вовеки не сровнять,

Но происходит всё одно и то же.

 

Поляки, шведы, Гитлер каждый раз

Прут наступая всё на те же грабли.

Конфликт двух наших непохожих рас,

Не завершить ни бомбою, ни саблей.

 

Но вдруг сошлись на поле бранном

Славянства два, как два куска урана.

 

***

 

Самопожертвованье – ложь,

Никто себя забыть не в силах,

Ведь только для себя живёшь,

А не для них чужих, и милых.

 

Ты только для себя горазд

Растратить деньги и награды,

И гроша медного не даст

Ни для народа, ни для Рады

 

Наш человек. Но грянет миг,

И что-то повернётся в мире,

Отринув кубометры книг,

Забыв о Боге и Шекспире

 

Он встанет, грудь открыв огню,

Я больше слов не пророню.

 

***

 

Несу свой мир с собою я,

Он весь со мною, вот он,

Мои враги, мои друзья,

Всё что добыл я потом

 

И кровью. Он умрёт со мной,

Ведь он весьма непрочен,

Но мне не нужен мир иной,

Хотя, конечно, впрочем

 

От рая я не откажусь,

Но откажусь от ада,

И я испытываю грусть,

Когда тут брат на брата

 

Тяжёлый направляет град.

Да ты ополоумел, брат!

 

***

 

За что ты хочешь наказать

Его, меня да всех нас вместе.

Да это суд, ни дать, ни взять,

Шемякин суд, сказать по чести.

 

Страдали мы уже не раз

От обобщённых сил Европы.

Мильоны нас, мильоны вас,

Там немцы, шведы и укропы.

 

Речь произносит прокурор,

И замолкают адвокаты.

С каких это скажите пор

Судить должны нас эти гады.

 

Ужель тень Страшного Суда

Сегодня падает сюда!

 

***

 

Берём количеством мы вас,

Количеством души, натурой,

Европа поражает нас

Одною лишь архитектурой.

 

Давно количество жратвы

У нас не меньше, цены ниже,

И где теперь живёте вы

В Елабуге или в Париже

 

Не важно, но тогда понять

Нельзя зачем мы в ссоре,

Одною мыслью не обнять,

Не выяснить и в разговоре.

 

Да, Киплинг видно прав, собака,

Он усмехается из мрака.

 

***

 

О славе говорить почти что непристойно,

Зачем она вообще блуждает меж людей,

И за неё идёт всё время бойня,

Прославленнее всех – отъявленный злодей.

 

Достичь её нельзя, она должна свалиться

На голову как снег в погожий день весной,

И ты увидишь вдруг завистливые лица,

Захочешь проскользнуть тихонько стороной.

 

А может быть и нет, а может, славе рад ты,

И весь в своих правах ступаешь словно князь,

Ты только совершил какой-то подвиг ратный,

Или побил рекорд, теперь стоишь, смеясь.

 

Пускай слава и пройдёт, пройдёт и чёрт бы с ней!

Но дело в том, что жизнь всегда длинней.

 

***

 

Проходит жизнь, гляди, совсем пройдёт,

В последний миг я получу ответы,

Которых ждал полжизни, идиот,

И получив их, кану в волнах Леты.

 

Плывя меж берегов большой реки,

Я буду знать всей жизни нашей тайны,

Но вот никто не крикнет мне – реки!

Мы знать хотим, – они необычайны?

 

Не уноси все знания с собой,

Скажи хотя бы, есть Предвечный в высях!

И мы повалим целою толпой

Чтоб он нас и простил бы всех, и высек.

 

Вот так всегда, кто знает, тот молчит.

А Лета всё бессмысленней журчит.

 

***

 

Вбивают сваи за оградой,

Как будто ищут новый путь,

Или шагает Бог-оратай

Плуг упирая себе в грудь.

 

Иль капли падают в три тонны

На темя ближнему холму,

Ещё чуть-чуть, услышим стоны

И посочувствуем ему.

 

А может быть – часы с кукушкой

Отмеривают время мне,

 И дальше, ну хотя бы тушкой,

Но только с веком наравне.

 

Остаться, да ни в коем разе.

Хоть Прометеем на Кавказе.

 

***

 

О чём ты мне не расскажи,

Об этом знаю я довольно,

Жить надо только не по лжи,

Не надо близким делать больно.

 

Не надо пить, не надо врать,

И боже упаси ругаться.

Нельзя доносы нам слагать,

Нельзя невинных домогаться.

 

Без грязи жизнь пускай пройдёт,

И вот мы умираем сходу,

Жизнь дальше (и не устаёт),

Ты завершил свою работу.

 

Теперь ты должен отдохнуть,

Но дней ушедших не вернуть.

 

***

 

«…и образ мира в слове явленный…»

Звучит в ушах, живёт в мозгу,

На фото он лежит раздавленный,

Я просто видеть не могу!

 

Ко мне все лезут с телефонами:

Смотри какие миражи!

Я отвечаю, и со стонами:

Словами всё мне расскажи!

 

Дитя, гора и небо звёздное,

Яви мне в слове, мой родной,

Изображенье это косное

Воинствующей лжи земной.

 

Смартфон не стал бы я хранить,

Ведь надо же и позвонить.

 

***

 

Да, не расстраивайся, друже,

Что жизнь прошла, пускай идёт,

Зато бессмертны наши души,

Нас в будущем чего-то ждёт.

 

В телах безгрешных мы воскреснем,

И жизнь по новой обретём,

И к новой двинемся мы бездне,

Наверное, другим путём.

 

А там нас снова встретит старость,

Что делать, снова жизнь прошла.

С душою той, что нам досталась,

Опять же хрень произошла.

 

Мы вновь и всё у той же бездны,

И сетованья бесполезны.