Валерий СДОБНЯКОВ. ИКОНЫ ПИШУТСЯ НЕ ТОРОПЯСЬ. Журнал «Вертикаль. ХХI век» № 90, 2024 г. На обложке книги В.В. Сдобнякова «Забытая дорога назад» графика Г.А. Скотиной.

 

 

 

ИКОНЫ ПИШУТСЯ НЕ ТОРОПЯСЬ

 

С того момента, как я впервые встретился и поговорил с художником Г.А. Скотиной, я хотел совершить эту поездку, побывать в старинной балахнинской церкви Спаса Нерукотворного Образа 1668 года постройки.

Из статьи заместителя директора Государственного архива Нижегородской области в городе Балахне Ж.Д. Кувшиновой «Об истории храма Спаса Нерукотворного образа г. Балахны», опубликованной на сайте газеты «Рабочая Балахна», я заранее довольно подробно узнал об истории этого прихода. Жанна Дмитриевна в своём материале приводит сведения из «Церковной летописи Спасской церкви», составленной в 1886 году приходским священником Львом Константиновичем Беловым и из других документальных источников, хранящихся в фондах Центрального архива Нижегородской области.

Автор в своей статье так пересказывает содержание летописи: «В сотной грамоте 1620 г. указано, что на Никитской улице была деревянная тёплая церковь во имя Спаса Нерукотворного Образа с Введенским пределом. Вот возле неё, как пишет священник, «солепромышленник Григорий Ефремов Добрынин по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея великия и малыя России Иоасафа II (…) построил нынешнюю каменную о пяти главах церковь с трапезою без придела. Основание сей церкви положено 1668 года 8 сентября. Церковь эта была украшена Добрыниным лучше всех балахнинских церквей: в ней одной были резные и золочёные царские двери, серебряные сосуды, дорогие ризы, пояса с жемчугом и прочее». В 1702-1704 гг. перед западным приделом выстроена шатровая колокольня, богато украшенная цветными изразцами.

В послереволюционные времена, после принятия новой властью декрета от 23 января 1918 года об отделении церкви от государства, Балахнинский уездный комиссариат начал национализацию церковного имущества. Спасскую церковь закрыли 6 марта 1926 года.

Дальнейшая судьба строения полна драматизма. Реставрация Спасской церкви, как памятника истории и культуры республиканского значения (постановление Совета Министров РСФСР от 30.08.1960 г.), была впервые проведена лишь в 1959-1962 гг. В распоряжение же Русской Православной Церкви оно перешло лишь 31 августа 1995 года. Конечно же, всё убранство храма было потеряно. Внутреннее его состояние необходимо было приводить в порядок. И одним из первых с начала совершения службы нужно было воссоздать иконостас. За эту работу взялась Галина Алексеевна, которую и завершила за пятнадцать лет. Посмотреть на эти труды мы и отправились в Балахну.

Первым делом, проехав весь город, в начале проспекта Дзержинского в трёхэтажном доме навестили Скотину в её квартире. Хозяйка было тут же решила усадить нас за стол, но скоро поддалась настойчивым просьбам в первую очередь всё-таки съездить в церковь Спаса Нерукотворного Образа, а уж потом обед да чай со сладостями.

Погода пасмурная. Изредка начинает накрапывать дождь. Но, может, это и к лучшему – в церкви кроме нас никого. Неспешно переходим от иконы к иконе, прикладываемся к ним. Галина Алексеевна указывает, какая из них – её работы. Вот большая Введение во храм Богородицы, другие такого же размера Святая Татьяна, Равноапостольная Нина Грузинская…

Иконостас не может не поражать красотой и величием.

– Вот это работа! – невольно полушёпотом восклицаю я.

Конечно, на это величие сразу обращаешь внимание, когда только заходишь в церковь, но я сознательно старался отводить взгляд, чтобы не испортить главного впечатления, когда подойду ближе к солее.

– Когда они открылись, ничего у них не было, – уточняет Галина Алексеевна, – тогда я и решила: «Надо им отнести».

И отнесла первые иконы.

– Отец Евгений Юшков говорит, это красиво, потому что один человек писал. И то теперь не знаю что – все ходят смотреть, как в музей. А чего такого. Я знаю Машу в Москве, она и храм расписала, и иконостас. Одна тётенька пять иконостасов сделала, и всё сама одна. Я же за двадцать лет только один. И то с перерывами – когда мебельная фабрика не работала, никакой доски негде было взять, ждали. Теперь тут не знаю что – как к знаменитости ходят: из библиотеки, из музея, ещё откуда-то из редакций… Я уж попросила женщин на лето сделать перерыв.

– Не вижу большой иконы Максима Грека, которую вы написали.

– Она в алтаре, её выносят только на праздник.

– Как родилась мысль оформить иконостас?

– Да когда началась тут служба, то кто-то привёз много больших репродукций напечатанных на бумаге икон. Хотели ими всё завесить. А я сказала – не надо этого делать и вообще торопиться. А лучше всё сделать постепенно и хорошо, по-настоящему. Отец Виктор, теперь болящий, поддержал меня. У меня для себя был написан Образ Спаса Нерукотворного на большой чертёжной доске. Его первым я и отвезла в церковь на автобусе. Вообще мне хотелось писать большие иконы, вот и взялась за работу.

Идём вдоль стен храма, рассматриваем и прикладываемся к иконам.

– Это епископ Лаврентий (Князев) Балахнинский, викарий Нижегородской епархии – поясняет Скотина. – Его расстреляли и утопили в революцию… Не зная за что?

– Как за что? За веру.

– Какое время страшное мы пережили!..

Уже дома я открыл в интернете сайт «Церковный календарь» и прочитал житие священномученика Лаврентия, расстрелянного латышами в тюрьме нижегородского ВЧК, что располагалась тогда на улице Малая Покровская. Тело епископа, по словам очевидцев, вывезли на Мочальный остров и бросили в Волгу.

– А вот Иоаким и Анна, – подводит меня Галина Алексеевна к другой большой иконе.

Так от образа к образу обходим весь храм, фотографируемся на память в центре, на фоне иконостаса, выходим на улицу.

Старинная церковь хороша, стройна, украшена изразцами древнерусским орнаментом и за столетия, кажется, стала только величественнее.

Дома у Скотиной устраиваем обед, перед которым успеваем сфотографировать листы с графикой и кое-что из живописных работ (это всё для редакционного архива), получить в подарок от художника икону Образа Спаса Нерукотворного, написанную на старой почерневшей иконной доске. Хозяйка недавно закончила над ней работать, как и над другой подобной, только новой доске с ковчежком.