Алексей КОЛОМИЕЦ. МОЁ ГЕНЕАЛОГИЧЕСКОЕ ДРЕВО. Журнал «Вертикаль. ХХI век» № 96, 2025 г.

 

 

Алексей Маркович Коломиец. Родился в 1938 г. в Приморском крае. Более 55 лет работал в геологической службе. Заслуженный геолог РФ. Доктор технических наук, профессор Нижегородского государственного архитектурно-строительного университета, академик РАЕН, АГН, МАНЭБ, член Высшего Горного Совета РФ. Автор многих книг поэзии и прозы. Член Союза писателей России, заместитель главного редактора и автор журнала «Вертикаль. ХХI век» с первого номера в 2001 году.

 

МОЁ ГЕНЕАЛОГИЧЕСКОЕ ДРЕВО

 

Отыскать корни рода стало моей мечтой вскоре после окончания Московского геологоразведочного института. Однако первые поиски я провёл только в 80-х годах прошлого века. Тогда в Киеве около недели проработал в архиве, потому что родовое село отца Коломийца Марко Яковлевича Сошников расположено в Бориспольском районе Киевской области. С помощью сотрудниц Госархива много интересного накопал о казачьих корнях рода. Но у меня не было сведений о матери отца – моей бабушке Федоре Охрименко.

Кроме того, я ничего не знал о родословной мамы – Киселёвой Марии Ивановны. Она говорила и писала в анкетах, что происходит из рабочих, ничего не знает о своих предках. Но в новые времена мама рассказала, что она казачьих корней, но скрывала это по известным причинам – пережила времена борьбы с казачеством. Меня это ещё больше заинтересовало. Оказалось, что нынешние казаки добросовестно и скрупулезно собрали и систематизировали материалы о родах Уссурийских казаков, прибывших на Дальний Восток. Так и выяснилось, что по отцу мамы, моему деду Киселёву Ивану Яковлевичу, мои корни из Терского казачества, а по матери мамы моей бабушки Пашниной Пелагии Ивановне – корни из Миасского Оренбургского казачества.

После тщательного анализа исторического материала, который, к чести казаков, они собрали и опубликовали, появилась генеалогическая история четырёх ветвей моего рода: Коломиец, Охрименко, Киселёвы, Пашнины.

Остаётся лишь сказать, что я очень горжусь славной историей моих предков и стараюсь не подводить их.

 

Родословная моего деда по отцу Коломийца Якова Ивановича

 

Он родился в 1880 году, проживал, как и его предки, до которых мне удалось докопаться, в селе Сошников (по-украински – Сошныкив) Бориспольского ныне-района-Киевщины (или Киевской губернии). В период Гетманщины все его предки были реестровыми левобережными казаками, а после ликвидации украинского казачества с 1792 года – государственными крестьянами.

Бывшие казаки Коломийцы все призывались на службу в армию в пограничных войсках. Вот и дед Яков с 1902 года служил где-то на западных границах России вплоть до увольнения в запас в 1907 году. В 1910 году он женился на Охрименко Федоре Ильиничне 1888 года рождения, моей будущей бабушке Федоре. В 1913 году у них родился первый ребёнок – сын Марко, мой будущий отец.

А в 1914 году Яков вновь призван в армию – началась Первая мировая война, где он достойно воевал. Сохранилась фотография тех лет – дед в военной форме с георгиевскими крестами. Поэтому второй ребёнок, дочь Евлампия родилась только в 1917 году, а потом ещё трое – Иван, Григорий и Марфа.

Дед принадлежал к середнякам, но был избран в селе председателем комбеда. Когда началась коллективизация, он в 1929 году был убит (повешен) бандитами, по сельской легенде – бандой Маруси Чёрной, и захоронен на кладбище у  церковной стены.

После его смерти мой 16-летний отец стал работать секретарём комбеда, вплоть до призыва в армию в 1933 году. Тоже стал рядовым пограничником, а после учёбы – офицером погранслужбы.

Отец деда Якова – мой прадед Иван родился в 1854 году и умер в 1921 г. Тоже в молодости некоторое время служил  пограничником, а его отец – мой прапрадед Степан 1829 года рождения до женитьбы тоже 4 года служил в погранвойсках.

Далее обратимся к прапрапрадеду, отцу моего прапрадеда Степана – Григорию. Его отец Симеон, рождённый в 1757 году, будучи сотником казачьих войск, принимал участие в двух войнах с Турцией 1787-1791 годов, закончившейся победой России и Ясским мирным договором, и 1806-1812 годов, также закончившейся победой России и Бухарестским мирным договором.

В 1790 году, Симеон Коломиец, тогда уже 33-летний женатый казак, имевший в Сошникове троих детей, купил где-то на Балканах 15-летнюю славянскую девушку-македонку по национальности, но мусульманку по вероисповеданию – у её родителей. В 1791 году она родила Симеону сына, которого назвали Григорием. Македонка при родах умерла. Григория Симеон привёз в Сошников, где Гриша был хорошо принят семьёй. Сам же Симеон, родив ещё троих детей (у его жены украинки их было уже шестеро, кроме Григория), будучи казачьим сотником, участвовал в войне с Турцией 1806-1812 года и погиб в 1809 году.

Вот такая романтическая и одновременно трагическая история.

Что касается казачьего прошлого моих предков Коломийцев и их родового села Сошников, то в документах 1455 года упоминается «посёлок Сошников». Во времена казачества на Украине это село, как военная единица, принадлежала к Переяславскому казачьему полку в XVII-XVIII веках. Переяславский полк – административно-территориальная и военная единица Гетманщины (реестровое казачество). Полк возник не позднее 1625 г. Центр – город Переяслав. Земли полка исторически принадлежали княжеству Переяславскому. В этом полку было до 19 сотен (по реестру 1649 г.), в том числе Бориспольская сотня, куда входило село Сошников. В 1755 году в первой сотне насчитывалось 168 выборных казаков, 69 – новообращённых и 271 – помощники.

Период гетманского правления «Войском Запорожским» с 1654 по 1764 гг. носил название гетманщины. В 1782 году полк упразднён, его земли переданы Киевскому наместничеству, а казаки обращены в государственных крестьян. В поздние времена казачества (1765-1769 гг.) село Сошников принадлежало Переяславской первой сотне и одновременно было собственностью Переяславского кафедрального монастыря.

Что касается происхождения фамилии Коломиец, то мои многолетние исследования на эту тему привели к следующим результатам. Из многочисленных версий происхождения фамилии, основная топонимическая – от городка Коломыя в Прикарпатьи. В то же время известно, что эта фамилия весьма распространена на Украине (только вариантов Коломиец сейчас более 20 тыс. её носителей, а с многочисленными вариантами – Коломоец, Коломийчук, Коломийченко и пр. – несравненно больше). Возникает вопрос: как такой маленький городок, фактически застава перед княжеской столицей Галичем стал корнем для множества различных вариантов этой фамилии.

Одновременно надо припомнить и множество вариантов фамилии в восточной Руси. А ведь в раннесредневековой Руси (в том числе Киевской) было немало городов и больше, и значительней Коломыи. Почему они не стали вариантом фамилий с названием княжеских столиц в корне? Исходя из топонимической версии звучания, должно было быть много топонимических точек на карте раннесредневековой Руси, от названия которых и произошли фамилии.

Известно, что около княжеских городов Руси с наиболее опасной стороны строились пограничные заставы, поэтому нападения врагов не были неожиданными. Звались они коломы или коломские заставы. Читаем у замечательного исторического писателя Д.М. Балашова в романе «Симеон Гордый»: Князь поехал по коломским заставам.

Ну а какие следы от них остались на Руси? На Украине – Коломыя (застава перед Галичем), Коломак под Харьковым, Коломийцы на Днепре, Коломыци на Черниговщине, на Руси – Коломно под Тверью, Коломна и Коломенская под Москвой; если поискать, думаю, что ещё найдется.

Кстати, в моём родовом селе Сошников под Киевом я ещё в детстве в      40-х послевоенных годах не слышал фамилии Коломийцы. Сельчане говорили Коломыци – коломичи! Жители коломы! Вот и село на Черниговщине сохранилось Коломыци – коломичи.

В Псковских городских архивах эта древняя фамилия появляется с началом регистрации фамилий – с ХVI века. Вероятно прозвища становились фамилиями. Коломичи становились на Украине Коломиец, Коломоец, Коломийчук и т.д., и т.п., а на Руси – Коломеевы, Коломийцевы и т.д., и т.п. Таким образом, пограничная застава у княжеских городов колома является корнем многих украинских и русских фамилий. Поздравляю Коломыцив-коломичей с тем, что они носят старинную старославянскую почётную фамилию.

Память об истории семьи Коломиец сохранилась не только в архивах г. Киева, но и передавалась в память предков. Мой папа много интересного мне рассказал сам. Горжусь историей мужественности казачьего рода Коломийцев.

 

 

Родословная моей бабушки по моему отцу его маме

Охрименко Федоре Ильиничне

 

 

Бабушка Федора Ильинична Охрименко (в Сошныкиве её звали просто – баба Федора) родилась в 1888 году. В 1910 году вышла замуж за Коломийца Якова Ивановича. Ждала его, пока тот служил в погранвойсках. Род бабушки Федоры – из государственных крестьян.

Её отец, родившийся в 1865 году, мой прадед Илько (звали в Сошныкиве – дид Илько), или Илья, ещё подростком перебрался в Сошныкив с отцом Яковом из села Кратынь, что на границе нынешних Белоруссии и Украины, а в те времена считавшего себя русским селом.

         Деда Илько я запомнил с 40-ых годов XX века маленьким сухоньким подвижным старичком, весёлым и живым, но слепым (с возрастом бельма закрыли оба его глаза). Достоверно, что он погиб в 1956 году под обрушившейся соломенной крышей горевшей хаты соседей, помогая им выносить оттуда вещи. Сельская легенда гласила, что дед погиб на 104-ом году жизни. Но это не так. Совсем недавно я установил: он прожил 91 год.

О предках прадеда Ильи известно лишь то, что они были государственными крестьянами, проживали в селе Кратынь на севере Черниговщины. Прапрадеда звали Яков Петрович, родился в 1827 году и прожил 71 год, его отец, мой прапрапрадед Пётр родился в 1799 году. Дата смерти неизвестна, предположительно прожил около 60 лет.

 

Род моего деда по маме, Киселёва Ивана Яковлевича.

 

Я думаю, что рассказ о казачьем роде Киселёвых надо начать с моего деда по маме Киселёва Ивана Яковлевича.

         Корни казаков Киселёвых из Терского казачества (станица Слепцовская). Мой дед, 14-летний Иван со своим отцом Яковом и всей семьёй был избран на Терском казачьем кругу (!) в составе семей достойных казаков, направляемых на переселение на Дальний Восток для формирования Амурского (затем – Уссурийского) казачества для укрепления восточных рубежей России.

         Первую зиму отряд переселенцев зимовал в гостеприимной Миасской крепости Оренбургских казаков. Там Ивану была сосватана невеста из Оренбургского казачьего рода Пашниных – Пелагея. Венчались они уже в 1903 году на Дальнем Востоке в церкви г. Бикин, где в документах и имеется соответствующая запись. По достижению совершеннолетия и сдачи экзаменов дед Иван принят в казаки Уссурийского казачьего войска.

Уссурийское казачье войско, как, впрочем, и другие казачьи войска России исправно исполняло свой долг. Вот выписки из Приказа по Уссуриийскому казачьему войску № 271 от апреля 1914 года (Владивосток), подписанного казачьим атаманом, генерал-лейтенантом Сташевским: «Приказом по войску от 18 марта 1914 года за № 224 передаю привет Государя Императора Уссурийским казакам и настоящим своим обращением к войску хочу напомнить уссурийцам о их былом и настоящем в здешнем крае и о тех милостях, что последовали Уссурийскому войску от лица Государя Императора за их верную и доблестную службу как в военном, так и в колонизаторском деле!»

Это первый абзац огромного приказа, где перечисляются заслуги последовательно Сибирского, Забайкальского, Амурского и Уссурийского казачьих войск. Естественно, и дед Иван был приписан и служил в казачьем войске. В нашей семье есть старинная фотография, где три бравых казака братья Киселёвы в полной казачьей форме с шашками сфотографированы со своими жёнами и малыми детьми. Там и моя мама Мария месяцев 3-4 отроду на руках у своей мамы Пелагеи.

Дед Иван и бабушка Пелагея родили 14 детей, 12 достойно воспитали, как говорят, «поставили на ноги». Старший Михаил окончил институт, в своё время был директором Владивостокского госбанка. Остальные получили среднее, техникумовское или высшее образование. Моя мама окончила культпросветучилище в Благовещенске.

До революции дед исполнял казачьи обязанности, но в Первой мировой и Гражданской войнах не участвовал, так как был освобождён из-за большого количества малолетних детей. Тем не менее, когда близилась к концу гражданская война, а Уссурийское казачество почти всё воевало в Белой армии и по окончанию войны было подвергнуто страшному террору, дед Иван успел продать своё немалое хозяйство и устроился рабочим в депо города Благовещенска, куда переселил и семью. Потому, скрывая своё происхождение, мама и писала в анкетах – «из рабочих». Лишь где-то в 70-80-х годах рассказала свою «казачью историю». После смерти бабушки Пелагеи в возрасте 60 лет дед женился второй раз и родил ещё 8 детей, благополучно и их «поставив на ноги». И лишь после смерти второй жены в возрасте 88 лет вернулся на Северный Кавказ, но родной станицы Слепцовской уже не было, а был город Сунжа Карачаево-Черкессии. Поэтому дед купил домик около Кисловодска, женился в третий раз и прожил там до 97 лет.

Теперь о моих прадедах Киселёвых. Станица Слепцовская терских казаков была названа в честь атамана Слепцова, выдающегося военачальника, весьма отличившегося в войнах на Кавказе и поэтому похороненного в отдельном склепе в 1851 году. Спустя 26 лет, в 1877 году его склеп тайно вскрыли некие горцы, мальчишки-казачата услышали шум и сообщили казакам. Казаки, средь которых был и Иван Киселёв, обнаружили, что склеп вскрыт, труп Слепцова не тронут, украдены лишь один эполет и газыри. Предположительно, это была месть горцев в виде осквернения склепа.

Родоначальником казаков Киселёвых был Владимир Киселёв, беглый, прибывший в 1827 году в Слепцовскую в возрасте 17 лет, предположительно откуда-то из Рязанской губернии. В 1829 году был принят в казаки, женился и проживал с семьёй в станице, располагавшейся на территории Майского района Кабардино-Балкарии, приписанной к Сунженскому отделу.

Сын Владимира, мой прапрапрадед Харитон родился в 1831 году, прапрадед Самсон, сын Харитона – в 1851 году. Мой прямой прадед Яков (родился в 1870 году) был выбран в 1902 году, как «справный казак», одним из кандидатов на переселение на Дальний восток для организации там Амурского (в дальнейшем – Уссурийского) казачества в целях защиты дальневосточных границ.

Из наиболее интересных персонажей среди Киселёвых следует упомянуть, что у прапрадеда Самсона были двоюродные братья, уже упомянутый здесь Иван и Петр. Эти весьма достойные, крепкие, рослые казаки: Иван и Пётр Киселёвы на большом Терском казачьем кругу в 1885 году избраны «с особым усердием» кандидатами в охрану императора Александра III, а после его смерти в 1894 году стали охранять императора Николая II до 1917 года. Числились казаками второго отдела лейб-гвардии Первого Терского казачьего эскадрона охраны Государя-Императора. После его мнимого отречения Николай II уговорил казаков, желавших остаться его охраной, вернуться в родные места. В 1919 году, когда Гражданская война подошла к Кавказу, Иван и Пётр Киселёвы вступили в казачество белых войск и оба погибли.

Теперь о выдающемся Терском казачестве. Оно поступило на Государеву службу ещё в конце 16 века. Именно отсюда пошла знаменитая казачья песня «Любо, братцы, любо», которую я очень люблю петь среди своих друзей (имею право – потомок Терских казаков!). Одевались терцы красочно, как горцы – бурка, бешмет, папаха, башлык, тёмная или тёмно-синяя черкеска с газырями и серебряными наконечниками, с кинжалами на поясе и острой шашкой. В 17 лет им выдавалась нагайка, темляк и кокарда на папаху.

Терцы были боевиты и бесстрашны, с успехом участвовали в боестолкновениях с горцами. Наряду с воинскими делами, терцы занимались охотой, рыбной ловлей, а также разнообразными сельскохозяйственными работами, особенно виноградорством и виноделием.

Заканчивая рассказ о моих предках Киселёвых, испытываю глубочайшее чувство уважения и любви к такому ответственному чувству долга перед Родиной, – которую воспитывали в своих потомках мои предки-казаки.

 

Род жены моего деда по маме, моей бабушки по маме Пашниной Пелагеи Ивановны

 

В рассказе о деде Киселёве Иване Яковлевиче я уже написал, как получилось, что 14-15 лет отроду он был женат на 13-14 летней Пелагее Ивановне Пашниной. Так кто же такие Пашнины, предки моей бабушки и мои кровные предки? К великому счастью, благодаря многолетним искренним и благородным усилиям дальних родственников, мною лично незнаемых, проведших исследования истории рода Пашниных, я получил возможность отстроить генеалогическое древо этой ветви замечательного казачьего рода Пашниных.

         Родоначальник рода – казённый крестьянин 1620 года рождения  Аггей Пашнин, выходец из Чердыни (около Соликамска Пермского края). Его сын Иван Аггеевич (1645 года рождения) переселился с семьёй на Урал в деревню Сучаен Тетенской слободы. Сын Ивана Сафрон родился в 1674 году. Его сын (средний) Дмитрий Сафронович (1692 года рождения) и был родоначальником казачьей истории моей семьи по бабушке Пашниной Пелагее Ивановне.

Дмитрий и его двоюродные братья Сидор Агафонович (1700 года рождения) и Фёдор Агафонович (1710 года рождения), переехавшие все с 1739 года в только что построенную в 1636 году Миасскую крепость с семьями, в 1740 году записались в казаки Миасской крепости. И уже в 1747 году Дмитрий упоминается в служебных документах как казачий старшина станицы Миасской. Средний сын Дмитрия – Афанасий Дмитриевич (1727-1812 гг.) упоминается как сотник, а его сын Андрей Афанасьевич (1750-1815 гг.) в документах назывался атаманом Миасской станицы. Сын Андрея – Влас (1773-1843 гг.) участвовал в войне с Турцией и в войне 1812 года, как казачий урядник. Я пока ничего не нашёл о Степане Власовиче Пашнине, но надеюсь, сумею закрыть это недочтение.

А далее мой прапрадед Василий Степанович (1840 года рождения) родил прадеда Ивана в 1865 года, чья дочка и была моя бабушка Пелагея (1888 года рождения), которая родила мою маму Марию Ивановну в 1916 году.

Этот весьма старинный казачий корень – безусловно, предмет моего поклонения и гордости. Надо стараться быть достойными их беззаветной службы своей стране.