ВАЛЕРИЙ СДОБНЯКОВ. ИСКРЫ ПОТУХАЮЩИХ КОСТРОВ
(ИЮЛЬ, 2016)
Разворачивая свиток времени
Журнал «Вертикаль. ХХI век» № 55, 2018 г.
Портрет Валерия Сдобнякова. Художник А.Ф. Важнев.
Сдобняков Валерий Викторович. Родился в 1957 г. в Красноярском крае. Создатель и главный редактор журнала «Вертикаль. ХХI век». Секретарь Союза писателей России. Председатель Нижегородской областной организации Союза писателей России. Лауреат многих всероссийских и международных литературных премий. Награждён государственной наградой – «Медалью Пушкина», а также Почётной грамотой Нижегородской области и Почётным знаком главы города Нижнего Новгорода. Автор тридцати книг прозы, публицистики, критики. Живёт в Нижнем Новгороде.
ДА НЕ СМУЩАЕТСЯ СЕРДЦЕ ВАШЕ
2016 год
1 июля
Привезли тираж «Вертикали-48». На последней странице обложки В.И. Занога совсем замельчил акварель Нины Ждановой. Увидел и расстроился. Надо было самому проверить, а не понадеяться на Володю при утверждении обложки.
Жарко. В Союз писателей пошёл вечером, после пяти. Дописал статью «Как избавиться от клеветы и ненависти» в ответ Байгушеву. Не скажу, что эта работа полностью меня удовлетворяет, но промолчать тоже нельзя. Так я в душе чувствую. Ведь дело не в какой-то склоке (писательской). Тут всё глубже — имеет ли человек (даже с заслугами перед патриотическим движением, как Александр Казинцев) право высказывать своё, отличное от навязанных маргинальным большинством, мнение. Имеем ли мы свободу мысли, допустимы ли сомнения. Я не все взгляды Александра Ивановича разделяю. Но в этом разнообразии и есть «пища для ума», только в таких условиях может идти поиск истины. Закостенелые же догмы — смерть для ищущего ума.
4 июля
За журналами приезжал отец Евгений Юшков. Пили чай. Я говорил о романе Томаса Манна «Иосиф и его братья», который сейчас читаю, отец Евгений вспоминал прошлое. Он продолжает писать заметки для «Последней тетради». В январе 2017 года ему исполнится 80 лет. Отметим это в «Вертикали. ХХI век» репродукциями картин отца Евгения на обложке, беседой с ним, публикацией его новых текстов.
Приехал Игорь Соловьёв. Работали над его книгой рассказов «Гипсовая трава». Мне кажется, что она слабее первой. Опубликованные в книге «Тихие окраины» написаны жёстко, но более профессионально.
Никак не может мне переслать свой текст Р.И. Чарыков. Что-то у Рэма Ивановича не получается с электронной почтой. Звонит, переспрашивает, но в компьютере весточки лишь от Владимира Макаренкова, Сергея Овчинникова, Николая Переяслова… Все просят оставить для них журналы.
Не умолчать о новых нападениях террористов. Вчера варварские взрывы в Багдаде. Более двухсот человек погибло, сотни раненых. Сегодня бомбы рвались в Саудовской Аравии возле мечети Медина, где захоронен пророк Мухаммед.
После колебаний и сомнений выставил и на сайт областной писательской организации (после сайтов журнала «Москва» и газеты «День литературы») своё интервью Михаилу Попову. В адрес местной «культурной общественности» там есть несколько довольно нелицеприятных высказываний… Ну да чего уж теперь. Сказавши «а», надо говорить и «б» — доводить своё мнение до местной тусовки. Собственно, для них мои слова и были предназначены.
5 июля
Александр Васильевич Мюрисеп принёс в подарок свою книгу «Степень свободы» с добрейшей в мой адрес подписью. Приведу её здесь: «Моему дорогому другу и профессору от литературы Валерию Викторовичу Сдобнякову с душевной признательностью за всё сделанное им для русской изящной словесности и, конечно, для автора этой книги, за добрые литературные и жизненные уроки, преподанные благодарному ученику. А. Мюрисеп. 5.07.2016. Нижний. Скоба. Союз писателей России».
Понимаю, что это, безмерно преувеличенное, восхваление меня написано от доброго сердца, искренне… и всё равно как-то неловко подобное читать относительно себя самого.
От чая Александр Васильевич отказался. Рассказал, как подходит к завершению работа над композицией для диска по произведениям Владимира Миронова. Потому что найдено звуковое оформление — музыка Валерия Александровича Гаврилина. Весь в думах и замыслах по поводу проведения новогодних представлений в Литературном музее. В.В. Никитин предложил использовать сказку про конька-горбунка.
Пришли Сухорукова с Высоцкой, и Мюрисеп тут же раскланялся.
Мария Арсентьевна подарила свою новую книжку. Они едут с Ириной в Сызрань на Царские дни. Отправил с ними 15 книг «Вера в Бога у меня от мамы». Володю Цветкова местная община очень любила (думаю — и продолжает любить), так пусть им будет подарок на память.
Все эти встречи помешали дописать обзор № 48 журнала. Работа сделана на одну треть.
6 июля
Станислав Смирнов разослал пресс-релиз о выходе 48-го номера «Вертикали. ХХI век». И утром с вопросами позвонила девушка из редакции газеты «Патриоты Нижнего». Тут же дала информацию на свой сайт.
Пришло письмо из «Дня литературы». Мои «полемические заметки» поставили на сайт. Под текстом жёсткий комментарий Валентины Ерофеевой — с виртуальной пощёчиной Вячеславу Огрызко. Крепко достал он их, видно, своим «кусанием» со страниц «Литературной России».
Отослал текст статьи Анатолию Степанову на «Русскую народную линию». Немного попозже размещу и на нашем сайте. По сути конфликта из нижегородских «писателей» мало кто разберётся, а вот о моральной ответственности перед обществом им стоит напомнить. Это напоминание их не изменит, но какой-то след в сознании оставить может. А как известно — вода камень точит («капля воды») — вот и нужно капать.
Анатолий Дмитриевич ответил уже вечером. Горько, что такая нелицеприятная полемика идёт между изданиями, придерживающимися патриотических взглядов. Опубликуют мою статью на сайте в ближайшее время.
По ТВ «Россия 1» в программе «Специальный корреспондент» фильм о наших коммерческих вузах, где не дают образования, а торгуют дипломами «для граждан южных республик». Вдруг упоминают РГСУ (Российский государственный социальный университет) и его ректора, академика РАН В.И. Жукова. Что, мол, была это частная лавочка одной семьи. Проректор — жена, дочери и зятья тоже в руководстве. Но в 2014 году на Жукова было совершено жестокое нападение, избили. Во главе ВУЗа стала бывшая жена Починка (он был в совете института, я его помню) — доцент с годом преподавательского стажа.
Я помню Василия Ивановича Жукова в расцвете (М.И. Кодин был у него проректором, потому Жуков оказался в членах «Московского интеллектуально-делового клуба. Клуб Н.И. Рыжкова») — награждён орденами «За заслуги перед Отечеством» 4 и 3 степени, огромное влияние в университете, развитие российско-китайских учебных связей (направление работы Кодина) — не пьёт, не курит, следит за здоровьем. И вот показывают — лежит в гипсах, среди прочего медицинского оборудования. Сам себя называет «полукалекой». Унижен, ограблен, посрамлён. Ну как здесь в сотый раз не воскликнуть: «Что наша жизнь?!»
Воистину — не на земле надо собирать богатства. Здесь всё иллюзорно — обман, прах.
8 июля
Позвонил Мидову. Николай Павлович в хорошем настроении, даже радостен. Был на службе в Печерском монастыре, причастился. Тут же переспросил о получении отцом Евгением Юшковым удостоверения члена Союза писателей России. Я это подтвердил.
Дочитал рассказы Игоря Александровича Соловьёва для новой книги. Опять есть один о мальчишке-первоклашке. Какие они всё-таки горькие у Игоря получаются. И не из-за беспросветности бытия, а из-за глубинной правды образа, из-за трагизма всей нашей жизни. Трагизм этот внутри нас, наших душ.
Думаю о содержании следующего выпуска «Вертикали. ХХI век». Пришёл текст о Чкалове. Из него может получиться нечто интересное. Например, вопрос о вредительстве. Приводятся документы — контролёры фиксируют более сотни неисправностей в новом испытываемом самолёте. НКВД против полёта. Лаврентий Павлович Берия сообщает это высшему руководству страны. Но в нарушение всех инструкций на заводе принимают решение поднять самолёт в воздух. В итоге гибнут и самолёт, и лётчик.
Андрею Реброву исполнилось пятьдесят пять лет. Сидит в каком-то кафе у себя в Питере, пьёт пиво и звонит мне. Просит прислать материалы для сайта «Родной Ладоги». А я и сам об этом подумывал. Отошлю нашу беседу с Михаилом Поповым. «Литература не умирает и не умрёт».
9 июля
Пошёл в Союз писателей, чтобы прогуляться и написать статью для следующего номера «Столицы Нижний». Думал над материалом о Евгении Анатольевиче Расторгуеве, а написал совершенно другое — вольное эссе «Литература — это свобода». Смысл — главное в художественной литературе, главная цель — создание живого образа, в который должна «войти» душа, оживить его. И тогда этот образ, этот литературный герой обретает способность «жить среди нас», влиять на нас. Примеров подобного — множество.
Но повторю — удивительно другое. Думал и хотел написать об одном, а написал совсем о другом.
Горькая новость из Сирии. Сбит наш вертолёт. Оба лётчика погибли.
10 июля
С Ириной развешивали этюды на стене в зале. Давно нужно было это сделать, да всё никак не мог собраться с духом. Поначалу всё шло хорошо. Затем не стала складываться мозаика — тот этюд выпирает, этот не подходит. Пока не перевесили «Баньки» Юрия Андреевича Адрианова к весеннему деревенскому этюду Владимира Ерофеева. И всё сложилось, всё встало на свои места. Дальнейшее развешивание дало стопроцентный результат композиционной завершённости. Всё сложилось, как и должно быть.
Вот так и в нашей жизни. Порой кажется, что всё плохо, всё не так, хаос, сплошные неудачи. А нужно всего-то немного поправить, изменить в ней. Чтобы мозаика жизни сложилась правильно. Но главное увидеть это «немногое», которое всё в нашей жизни поменяет. Кто в этом поможет? Да кто, кроме НЕГО!
13 — 19 июля Макарьево — Чебоксары — Нижнекамск — Чайковск — Елабуга — Казань
Тяжёлый подъём рано утром. У Ирины давление. Она в сомнении — может быть, всё отменить и ни в какой круиз не ехать? Несколько часов нервной неопределённости. Поэтому, когда за нами заехала Наташа, голова у меня была «чугунной». И это оказалось на весь день.
Первая остановка в Макарьеве. Поездка на раздолбанном в хлам (ни один прибор на панели у руля не работает) автобусе на страусиную ферму. После самостоятельная прогулка по монастырю. Постояли на службе в Троицком соборе.
Вчера по каналу «Культура» посмотрел фильм (1987 года) об Олеге Николаевиче Ефремове и разделении МХАТа. Теперь читаю в «Нашем современнике» работу Александра Белоненко «Шостакович и Свиридов: к истории взаимоотношений» — о смене руководства в Ленинградском отделении Союза композиторов СССР. Идёт время, но ничего не меняется. Многое из этих двух «произведений» можно почерпнуть поучительного… Только чужой опыт разве когда-то и кого-то хоть чему-нибудь научил?
Поздно вышел на палубу. Висит над рекой половинка луны. Напор воздуха лёгок и вкусен — насыщен запахами реки, прибрежного леса, трав.
14.07. Проснулся оттого, что Ирина включила бортовое радио. А там меня поздравляют с днём рождения. Я к подобным формальным поздравлениям отношусь спокойно, без всяких эмоций, но когда и во время ужина целая делегация от лица кампании принесла торт с зажжёнными свечами, то не скрою, порядком смутился.
Но это я забежал вперёд. А с утра всё не выходил из головы вчерашний звонок Коломийца. Алексея Марковича теперь не пропускают в «Волгагеологию» (его же выкормыши), но он как-то туда проник, чтобы посмотреть оставленные книги. Нашёл одни обложки от томов Большой Советской Энциклопедии, Собрания сочинений Ленина (всё одни из первых изданий), других книг. Сами книжные блоки, вернее всего, отвезли на макулатуру, чтобы заработать на одну-две бутылки водки. Время варваров… А книги жалко. Там среди них было много интересного, достойного. Опять повторю (уж в который раз в этих записях) — ничего не надо откладывать на потом, которого может просто не быть.
Прогулка по Чебоксарам под то начинающимся, то прекращающимся дождём. Уж сколько раз бывал в этом городе, а центр по-настоящему осмотрел впервые. Особое впечатление — Свято-Троицкий мужской монастырь с выполненной в дереве старинной скульптурой Николая Чудотворца в архиерейском облачении с панагией и крестом. Сейчас скульптура без рук и ступней. Ступни, так как скульптура куда-то там не помещалась, по приказу одного из священников отпилили. (Я тут сразу вспомнил свою Богородичную икону, нижняя часть у которой также варварски отпилена.)
Но общее впечатление от столицы Чувашии хорошее.
Зашли в Воскресенскую и Успенскую церкви, подошли к грандиозному монументу Матери (надо полагать — всех чувашей), который также оставил доброе впечатление. И эти немыслимые размеры не раздражают. В них больше призыва, может быть даже просьбы к собору, миру.
С любопытством посмотрел экспонаты краеведческого музея. Все народы хотят доказать, что они на этих землях жили вечно. И не упоминают, что огромный толчок развитию культуры и экономики их племенам дало их добровольное вхождение в состав России ради защиты от множества хищных и безжалостных врагов.
Среди поздравлений — погрел мне сердце звонок Бориса Лукина. Люблю этого человека, как брата.
Перепишу несколько полученных СМС-сообщений:
Плоды большой литературы
В Вас воспитали мощный дух,
И Ваша яркая натура
Не терпит сплетен, зла, разрух.
Вы выше хамства и пороков,
Вы выше зависти людской.
Господь да не сокроет сроков
Сказать правдивою строкой
О том, как жизнь в стране кипела,
О том, как Вы вершили дело…
Татьяна Антипова
Дорогой Валерий Викторович! С Днём рождения! Здоровья, впечатлений, творчества, новых книг, радости! Обнимаем! Ваши Мюрисепы.
Папуль, с Днём рождения! Люблю тебя. Целую и обнимаю. Таня.
Последнее прочитал и ком в горле. Таня, отдыхая с Сашенькой, уже перебралась из Испании на Кипр.
15.07. Странная остановка близ Нижнекамска. До самого города нас не повезли — да и что в нём смотреть, появившемся в 60-х годах прошлого (советского) века. Походили у двух Святых (мусульманских) ключей. Место старинное, связанное с именем купцов Стахеевых (здесь была их дача-усадьба) — крупных не только промышленников, предпринимателей, но и благотворителей, жертвователей. А раз так, то много знаменитостей побывало на этой земле. Всю их историю, при желании, можно разыскать. Меня же, в первую очередь, очаровали берега Камы. Впервые я в этих местах, а побывать хотелось давно.
Только никакой особой красной глины на этих берегах (как она отражена в этюдах В.И. Заноги и картине К.И. Шихова) я не заметил. Она, действительно, буроватая — и только. Но у художников свой взгляд.
Вот идём по Каме: Нижнекамск, Набережные Челны, Чайковский (а до этого подобное по Волге) — огромные промышленные центры нефтехимии, машиностроения, энергетики. Проходили три шлюза электростанций. И всё это построено в срок: конец пятидесятых — начало семидесятых годов. Дух захватывает от сделанного — чем и по сию пору мы живём. И вот это время невероятного промышленного рывка, развития сейчас осмеивается. Только когда всё это видишь своими глазами, понимаешь — какое невероятное количество лжи нас окружает. Какой невероятной мощи страну можно разрушить, пообещав обывателю джинсы, жевательную резинку, колбасу… свободу. И он в одурении променяет истинную свободу на рабство (экономическое, ЖКХ, медицинское).
Вспомнил слова В.В. Путина, высказанные как-то во время встречи с журналистами: «В Советском Союзе умели только резиновые калоши делать». Вот эти «калоши»: Новочебоксарск, города Мари Эл, Удмуртии, Татарии, Башкирии сейчас и проплывали перед моими глазами.
16.07. Проходим огромнейший шлюз Воткинского водохранилища. Корабль поднимается аж на 23 метра — будто из бездны показывается невидимый до этого белоснежный четырёхпалубный красавец.
Город Чайковск — подобие нашего Заволжья. Выстроен вместе с электростанцией. Вся экскурсия по одной улице Ленина. Памятник первостроителям, памятник военным, погибшим в локальных конфликтах, площадь Карла Маркса, площадь Победы (с памятником). Все работы «местных художников», и потому веет от них повтором, самодеятельностью. Хотя памятник воинам сделан из большой глыбы змеевика — дорогого камня. На площади Победы (стелы с именами павших, орден Победы, Вечный огонь) здание бывшего стандартного кинотеатра (у нас «Печеры»), которое успело послужить мебельным салоном, казино, и теперь осквернённое, с берёзками по карнизам и лестницам, уныло смотрит на бюсты героев Советского Союза и кавалеров орденов Славы трёх степеней.
Самостоятельно с Ириной прошли до памятника П.И. Чайковскому (всё на этой же улице, но в конце — Пётр Ильич не Карл Маркс, ему своей площади не положено, хоть и назван город его именем — порой в ступор приходишь от чиновничьей логики). Это хорошая работа настоящего скульптора (кого-то из москвичей). Но обсажен по периметру елями (как памятники вождю мирового пролетариата во всех без исключения провинциальных городах), и потому с тротуара почти не виден.
На окраине высится только построенный, богато расписанный внутри, с ухоженной территорией вокруг собор Георгия Победоносца. Зашли в него, помолились. Собор новый, но роспись уже так закоптили, что начали мыть стены.
Честно сказать — из Чайковского я удалялся с радостью. Хоть и продают тут копчёную стерлядь в полном изобилии, но захотелось (нестерпимо) поближе к цивилизации.
Вновь глубоченный шлюз (на этот раз опускание в жуткий бетонный мешок), в котором на выход почему-то долго не открывались громадные ворота — и вот свободная вечерняя Кама.
Поздно, перед сном, пошёл на корму, на среднюю палубу, сел по центру и, не отрываясь, смотрел на уходящую от винтов вскипевшую воду. От самой плотины по правому берегу реки в сумерках светятся непрерывные огни от костров, фонарей, автомобильных фар, направленных к воде. Суббота, вот рыбаки и понаехали. Откуда же на всех, на такую ораву «жаждущих» рыбы набраться?
Этот участок палубы определён для курильщиков. Подошёл народ, загалдели. Пришлось подняться выше, на четвёртую «солнечную» палубу. Сидел в пластмассовом кресле, смотрел на эти появляющиеся и исчезающие огоньки. В баре несколько человек делали вид, что танцуют. Но музыка на палубу сквозь стеклянные стены не пробивалась. Тихо. Только шум воды внизу у борта, звёзды и половина Луны светит прямо в корабль как гигантский прожектор.
17.07. Подходим к Елабуге. Здесь-то нам будет что посмотреть.
На автобусе с берега поднимаемся в город. Вернее, в городище, в самую древнюю его часть. Здесь якобы раскопаны фундаменты крепости дальних предков, мусульман.
Но наиболее интересна купеческая часть Елабуги — уцелевшие улочки домов, особняков той поры. Музей Ивана Ивановича Шишкина (мемориальный — большая часть мебели, интерьера сохранилась), Н.А. Дуровой (автора книги «Записки кавалерист-девицы»), М.И. Цветаевой (дом кузнеца, на веранде которого жила Марина Ивановна с сыном, тут же написала три своих предсмертных записки, а затем повесилась). Узкая, низкая потолочная балка в сенях, как входишь — слева. В неё был вбит гвоздь. Жутковато глядеть на неё. Душе неспокойно. Не выдержал — перекрестился. Как сказал экскурсовод, отпели поэта в 1990 году. Разрешение на это дал патриарх Алексий II. Мол, она не самоубийца, а жертва режима. Ну как здесь не отметить двуличие.
Война, но поэта с сыном эвакуируют из Москвы. В Елабуге предоставляют бесплатное жильё (подселяют в дом) и трижды предлагают работу, которую М.И. по разным причинам отвергает. В записках перед самоубийством она пишет, что больна, в тупике (надо полагать, духовном, запуталась). Деньги (кажется, более четырёхсот рублей) у Цветаевой ещё оставались — об этом тоже в её записках. Тоже вопрос — насчёт режима.
Это человеческая драма. К тому же не надо забывать — страна сражается, идёт невиданная ещё человечеством война. И в это время «режим» находит возможности, средства заниматься эвакуацией и устройством литераторов. А как же тогда быть с самоубийцами 90-х годов в России? Когда в мирное время, в стране, богатейшей после советского периода, люди прерывали свою жизнь от безденежья, от невозможности существования, от ограбленности и покинутости? Считает ли этих людей наша церковь жертвами несправедливого режима, отпевает ли? Я такого не слышал. Во всяком случае, о решении патриарха на этот счёт.
И тут невольно возникает следующая тема. Экскурсовод непрерывно рассказывает о благотворительности местного купечества, показывая на здания, выстроенные ими для больниц, школ, библиотек и так далее. У нынешних властей (не говоря уж о богатых «гражданах») на это денег нет. Они, наоборот, всё это закрывают, «оптимизируют». Во время войны в Елабугу правительство эвакуирует библиотечный техникум, чтобы продолжать готовить специалистов в этой области для страны. В наше время библиотеки (как и больницы, школы, почты…) закрываются повсеместно. Литературный труд не считается профессией. И будет ли в случае беды о нас заботиться правительство? Вопрос риторический.
Посмотрели музей Уездной медицины им. В.И. Бехтерева. И всем-то нашлось место для хороших памятников — Шишкину, Дуровой, Цветаевой, Бехтереву и многим другим. Город чтит свою историю, свою память. В национальных республиках это вообще отличительная черта.
18.07. Казань. Город нам знаком, поэтому отправляемся в Свияжск — удивительное место в 70-и километрах от столицы Татарии. Город-крепость, город-остров основан царём Иваном Грозным в 1551 году как форпост для взятия Казани, покорения Казанского ханства.
Реставрационные работы огромны. Успенский Богородицкий мужской монастырь и Иоанно-Предтеченский женский (есть ли насельницы — не знаю), соборы, вновь построенные и возрождённые дома. Всё возрождается в древнем и старом обличии. Виды на Волгу и Свиягу (как и в Елабуге на Каму от древней крепости) великолепны, художественны. Высокие берега, водная ширь, простор пойменных лугов, бархатистая зелень пологих холмов, бока которых облиты солнцем.
Большой и значимый исторический проект Татарстана.
19.07. Последний день путешествия. Проснулся отчего-то рано, в 3-30, и видел, как красный шар Солнца (цвета раскалённого в кузнице металла) быстро всплывает ввысь из-за горизонта, над лесами левобережья Волги.
Через какое-то время опять заснул — уже до завтрака. Этот день отдан реке, созерцанию её.
Перечитал «Котлован» Андрея Платонова, и оказалось, что помню эту книгу иной, другой по ощущению. Конечно, в советское время эта повесть выйти к читателям не могла. И дело не только в своеобразии авторского языка. Каково бы было «строителям новой жизни» (справедливой) так взглянуть на себя со стороны, как это сделал М. Булгаков («Роковые яйца», «Собачье сердце») и А. Платонов («Котлован», «Чивенгур», «Ювенильное море»)?
Кстати, книгу Платонова взял в Чайковском. И тут любопытно порассуждать о «движении книги в пространстве». На окраине городка, на перекрёстке, недалеко от торгового центра стоит застеклённый металлический шкаф с полками. В нём стоят и лежат книги. Тут и советская литература, и детективы, поэзия, переводная иностранная проза. На шкафу надпись: «Прочитал, передай другому». Я открыл дверку, стал перебирать книги. Взятый в дорогу номер «Нашего современника» был прочитан, и вот такая удача.
Подошёл мужчина с книгой, поставил её на полку и выбрал другую.
— Раньше тут много книг было. Я вот каждую неделю прихожу, меняю.
— И много у вас таких… пунктов?
— Четыре, по одному в каждом районе.
Я выбрал том повестей и рассказов Андрея Платонова и «Севастопольские рассказы» Л.Н. Толстого — и «Котлован», и очерки давно хотел перечитать. Так книги идут «в люди», приобретают свою историю, из одного конца страны попадают в другой.
Вернувшись домой и впервые за неделю включив телевизор, узнаю — за это время в Турции армейскими подразделениями совершена попытка государственного переворота. Более 200 человек убито. Правительственные учреждения бомбили с самолётов, обстреливали из вертолётов. В итоге путч подавлен. Тысячи арестованы, в том числе и лётчики, сбившие российский самолёт в Сирии. Они принимали участие в перевороте.
В Ницце террорист давил людей автомобилем. Почти сто человек убито, сотни ранены.
В Баварии в поезде мусульманин напал с топором и ножом на немцев. Рубил их и резал.
Такое впечатление, что мир погружается в хаос.
20 июля
Пришёл Михаил Рубцов. С Поклонного Царского креста в скверике на улице Маслякова украли все керамические иконы, на которые он собирал деньги, а потом изготавливал. Михаил написал заявление в милицию. Пошёл его относить, и выдержал пятичасовое ожидание и оформление, чтобы дело приняли к рассмотрению. Многие люди, что приходили одновременно с ним по другим происшествиям, не выдерживали многочасового ожидания и ушли. Так какова же криминогенная обстановка в городе, если даже те (немногие), кто решает обратиться в органы, и те в итоге не регистрируются? Значит, к той официальной жутковатой статистике нужно прибавить тысячи случаев, умолченных из-за попустительства (ради хорошей статистики) милиции, или просто человеческой лени, равнодушия, бессовестности.
21 июля
Заседание Издательского совета. Наши с Чугуновым книжки не прошли. Да я на это и не рассчитывал. Ужасно тоскливо вблизи наблюдать за этой административно-местнической, провинциальной жизнью. Какое захолустье в мыслях, планах, задачах. Ничего не меняется.
Собрались в Союзе писателей отметить мой прошедший день рождения. Перед самым сроком сбора грянул ливень. Коломиец и вовсе пришёл босиком, неся ботинки и носки в руках. Не убоявшись дождя, пришли и многие другие. Славно посидели. Всё-таки добрые и талантливые люди меня окружают. И почему никого из них нет во власти? Видимо, там нужен иной интеллект и другие способности.
22 июля
Германия. Мюнхен. Стрелок-одиночка устроил расстрел посетителей в Торговом центре. Убил девятерых. Ранил около тридцати.
23 июля
Взрывы в Кабуле. Смертник. 80 погибших, 230 ранено. Взрывы в Ираке. 10 погибших, 19 ранено.
25 июля
Отец Евгений Юшков приехал поздравить с днём рождения. В Союзе писателей были вдвоём, потому говорили спокойно, рассудительно. Батюшка несколько дней назад похоронил племянника — 41 год, пятеро детей, умер внезапно во сне.
— И вот стоим мы у могилы, каждый сам по себе, а недалеко в стороне его четвёртая дочь семи лет так беззвучно рыдает, что страшно смотреть. Видно, понимает, что больше отца никогда не увидит…
Вновь говорили о стремительно меняющейся обстановке в мире, что жадность и бессовестность правителей (но главным образом владельцев мировых денег) ведут современное общество к войне. И некому разбудить их души, воззвать к их разуму. Ибо Церковь (Русская Православная не исключение) также погрязла в стяжательстве, во мздоимстве и стремительно всё дальше и дальше отдаляется от народа, от его соборной души.
Когда расставались, отец Евгений крепко (как ещё не было) и надолго обнял меня.
— Держись, держись… — промолвил он, имея ввиду, конечно, не мировую обстановку, а ту сложность нашего дела (общественного, издательского), при которой нам приходится отстаивать истинные ценности для человека. Хотя, вроде бы, всё против нас — пренебрежение и незаинтересованность власть имущих, отсутствие финансирования.
26 июля
Во Франции молодые исламисты вошли во время службы в храм (в нём всего-то было пять человек), поставили 86-летнего католического священника на колени и отрезали ему голову. Других, находящихся тут же, поранили ножами. Понятно — глумились перед престолом. Всё делали осознанно, «с идеей».
27 июля Сады. Борский район
У Михаила Рубцова в доме переждали сильнейший ливень. Это лето и жарой мучает, и водой заливает. И не поймёшь — в радость это нам дано, или для испытания.
Пришло письмо из «Дня литературы». Опубликовали обзор 48-го номера «Вертикали. ХХI век. Получилось подряд два обзора двух номеров журнала в июньском и июльском выпусках газеты.
Пока в саду в летней печке сжигал вырубленные кусты смородины и крыжовника, Михаил прочитал вслух свою заметку из «Русского вестника» 2001 года. И уже тогда звучало разочарование — надеялись, что верой и любовью одолеем смуту, укрепим державу, почувствуем себя в ней братьями и сёстрами. На самом деле ничего этого не произошло. И церковь здесь оказалась (в лице её первоиерархов) не помощница. Я и сам в своих ожиданиях разочарован, обманут. И мои ожидания, как эти, отжившие своё время ветки, были за ненадобностью уничтожены, сожжены. Неужели ждать впереди новых страшных испытаний?
Комментарии
Отправить комментарий