Игорь СОЛОВЬЕВ. С СОСТРАДАНИЕМ В ДУШЕ. Комментарии к выходу книги Валерия Сдобнякова «Путешествие за звёздами». Журнал «Вертикаль. ХХI век» № 90, 2024 г.

 

Соловьев Игорь Александрович. Родился в 1953 г. в городе Гусеве Калиниградской области в семье военного. Окончил Казанский авиационный институт имени Туполева, факультет летательных аппаратов. Работал по специальности. Был ведущим инженером на машиностроительном предприятии. В девяностые годы прошлого века опубликовал много аналитическо-разоблачительных статей в газетах «Советская Россия», «Русский Вестник». Был лауреатом газеты «Советская Россия» за свои произведения по итогам года. В последнее десятилетие в издательстве «Вертикаль. ХХI век» вышли его книги рассказов и повестей “Тихие окраины», «Гипсовая трава», «Яд для Сальери», «По следам Цветочного льва» (рассказы и сказки для детей). Живет в Нижнем Новгороде.

 

 

С СОСТРАДАНИЕМ В ДУШЕ

Комментарии к выходу книги Валерия Сдобнякова

«Путешествие за звёздами»

 

«Машину трясло, и, чтобы не ударяться головой о натянутый брезент потолка, Павел ещё ниже пригнулся в тесной, неудобной кабине старого легкового «газика» и покрепче вцепился руками в согнутую из металлического прута ручку перед собой, тоже маленькую и неудобную, как и вся кабина, с небольшими протёртыми в брезенте дырами. И эти крохотные отверстия в крыше и стенах кабины сейчас прыгали перед глазами яркими точками, раздражали и невольно отвлекали взгляд от дороги. Снаружи доносилось почти непрерывное шипение воды, которая после дождя, прошедшего ночью, залила колеи и сейчас надвигалась на машину двумя неширокими тёмно-грязными полосами».

Это из повести «Мост» Валерия Сдобнякова. Впечатляет? Да, отменно. Будто в твои собственные ладони вдавливается, оставляя ржавые вмятины, ручка из сваренного прутка, будто сам трясёшься по ухабам, мчась в тревожную таёжную неизвестность, – а что там впереди, – остаётся только угадывать. Но уже с этой подачи текста, с первых строк мы понимаем – нас ждёт впереди «жёсткий» сюжет, без сантиментов.

Ощутимо физически, осязаемо, зримо, визуально наше вхождение в повесть. (Можно было бы даже сказать, что и кинематографично, – но кинематограф всё-таки вторичен, он после литературы, после сценария, после сюжета. Поэтому – просто образец добротной прозы.)

Герои первых «таёжных» произведений писателя – не слепленные из слов, не эфемерные, инфантильные создания, не бескостные, бестелесные гламурно-фантазийные персонажи-схемы, сыплющие без устали сентенциями (каких полно в проходной современной литературе), а люди настоящие. Из прочной плоти, мужественно воспринимающие своё нелёгкое, скупое на удачу и нечаянные подарки, суровое бытие, но способные с неизбывным  интересом ощущать жизнь в разнообразных, – даже в мельчайших – её проявлениях, как, скажем, успокаивающую, надёжную весомость патронов на ладони: безоружным в тайге выживать трудно.

«Патроны приятной тяжестью давили Алексею на ладонь. Их было ровно восемь — коротких, гладких, тупоносых, удивительно напоминающих бульдогов. Перед тем как утопить патроны в металлическом пенале обоймы, Алексей любил подержать их на весу, поподкидывать невысоко и осторожно, пощупать поблёскивающие тускловатой желтизной головки пуль, то сжимая, то разжимая кулак.

За двенадцать лет, отработанных на Урале съёмщиком в старательской артели, он до мельчайших подробностей изучил порядок получения оружия и знал наперёд, как Матвеич, бессменный оружейник прииска, вынет из сейфа пистолет системы Макарова – оружие старое и надёжное, опробованное; затем достанет амбарную книгу, твёрдые корки которой заляпаны оружейным маслом; аккуратно, чтобы не повредить нитки, прошившие насквозь все листы, откроет её и, вписав в первую графу фамилию – Волков, проставит далее: патронов – 8, обойма – 1, пистолет №… – 1, ткнёт жёлтым прокуренным пальцем в конце — расписывайся» (рассказ «Последний день»).

Люди, уважающие себя, а значит, и собственное слово, и потому на пределе сил исполняющие свой долг перед другими и своей совестью. Хотя, откажись они, никто бы не осудил их: человек ведь не рождён двужильным, а упорствует, упирается только по собственной воле.

О тайге автор знает не понаслышке, не из туристических проспектов и туров, – знает с детства. Потому что сам родом из Сибири, из края, обрамлённого, окружённого величием бескрайней тайги, Красноярского края, а если увеличить обозначение на карте, то детальнее проявится и название места рождения: посёлок или станция с совсем простым русским названием Решёты. Там и прошли дошкольные годы.

По утверждению психологов, характер человека во многом определяется как раз в раннем детстве. А Сибирь – мир особенный, заповедник истинно русского характера, для которого мороз и солнце, пусть и неяркое, – наше всё. Без зимы, без морозов нам как народу, наверно, и не состояться бы. И чего-чего, а морозов в Сибири хватает. Настоящих, знатных, знаменитых на весь мир, – сибирских. И ограняет сибирский мороз характеры лучше любого резца. При сухом зимнем воздухе мороз этот, даже если под сорок, неназойлив, как бы вежлив и вкрадчив, но безалаберных пижонов не уважает. Пофорсишь в лёгкой шапчонке – в миг уши станут белее инея, и бесчувственны, хоть оторви – боли не ощутят.

А детишкам-то ещё труднее. Но с малолетства понимают – не трещи пустое, не болтай на морозе, береги слова, выбирай самые нужные, – иначе посадишь горло, мигом сгорит. И если зимой застигнет в дороге детвору напористый ветер в лицо – тоже испытание. Сибирский ветер зимой, – это не тот, что освежает лицо, добавляя лёгкого румянца и приятно шевеля причёску. Иной. Сдувает с ног, вяжет, колет, парализует лицо ледяными иголками, – берегись! Однако не поскачут ребята по глубоким сугробам, чтобы где-то укрыться от этого ураганного ветра: свои же товарищи засмеют. Будут, закрывая лицо рукой, идти на этот беспощадный ветер, наперекор. Уже с детства – решимость не ронять чувство собственного достоинства. Тоже – в характер! Из-за мороза в школе – освобождение от занятий, – и где дети, сидят дома, дрожат возле батарей отопления? Нет, азартно отмечают освобождение весёлыми играми-забавами на улице, при том же морозе. И частенько по утрам умываются не холодной водой из крана, – ледяной. Так с детства и воспитывается сибирский характер, выносливый, самостоятельный и основательный.

(Вспомним из истории, как в суровую военную годину оптимистично прозвучало для Москвы сообщение: на помощь, на защиту столицы прибывают издалека «сибиряки». Обнадёживало само это имя. Даже если кто-то из воинов сибиряков не был ещё проверен в тяжёлых сражениях, они, испытанные и воспитанные сибирскими морозами, не подведут: основательны, закалены, надёжны и готовы без лишних слов, без суеты стоять за правое дело глыбой, до предела, намертво. Сибирский характер!)

После сибирского воспитания – школьная (а потом и дальнейшая) жизнь в Горьком, в Нижнем.

В эссе-повести-очерках «ПЕЧАЛЬ И РАДОСТЬ СЕРДЦА МОЕГО. Ловля рыбы и случаи из жизни в пределах старой Нижегородской ярмарки» увлекательно описано открытие окружающего мира, жизни вокруг своего дома любознательным, пытливым и довольно самостоятельным пареньком, – с комментариями и размышлениями уже взрослого, повидавшего многое, человека, спустя многие годы.

Словно присутствуя рядом, читатель вместе с мальчишками заглядывает в окна старинного здания, где мастерицы расписывают стеклянные новогодние игрушки. Или, как герой повествования, с охотничьим мальчишеским инстинктом караулит возле тёмной проруби большую рыбу, и когда добыча выпущена дома в ванну, – тоже вдруг угадывает огрублённую, животную красоту большой белой рыбы с чёрным спинным плавником. Много подобных интересных и живых эпизодов. В общем, воспоминания не просто мастеровитого писателя, но и наблюдательного, точного в деталях, краеведа (За что автору отдельное спасибо. Жаль, не нашлось подходящих фотографий, с теми старыми зданиями и прежними пейзажами возле Староярмарочного собора. Хотя, скорее всего, таковые где-то есть. И хорошо бы – но конечно, это только пожелание со стороны, – на основе названной повести, добавив ещё что-то своё, или со товарищи, издать книгу воспоминаний об обычной нижегородской жизни. Ведь многим из нас интересны описанные хорошим слогом история, традиции, быт родного края, да и иных земель Отечества, – как, например, «Москва и москвичи» В.А.Гиляровского или очерки «Заметки петербургского зеваки». Тема неизбывная.)

Другое бытоописание, только глобальное, всемирное – в неутомимой летописи В.В. Сдобнякова «Сквозь годы, карауля время». Можно было бы не трепать себе нервы, переживая уже произошедшее, – и порой не самое приятное, – снова и снова, а настраиваться на отстранённо философский лад: пройдёт и это… Но писатель методично, скрупулёзно дополняет, продлевает хронику трудных, тяжёлых, опасных, судьбоносных времён. .И перед нами – Река времени. Редко блистающая тихим светом, но чаще выходящая из берегов, дымящаяся, бурлящая потоком событий. Река, доносящая предметы, сводки, образы и звуки: грохот бульдозеров, сокрушающих по наущению иуд памятники советским воинам-освободителям; нарастающие, как цунами, волны военной техники, поставляемой против нас врагами; помятые, отброшенные за ненадобностью, лицедейские маски этих врагов, жаждущих сообща, скопом, опрокинуть и искромсать Россию, – многое приносит эта бесконечная, беспокойная река.

И всё же придёт время, – и опасности, тревоги страны отдалятся; Россия, – трудом и подвигами многих и многих героев, – отстоит чувство собственного достоинства, свои справедливые, законные требования и интересы. Тогда враги и осмотрительные недруги скажут нам: что старое бередить, забудем! А забывать – нельзя, слишком большая цена уже заплачена. И вглядываясь в сброшенные врагами личины с любезными улыбками из папье-маше, в их пустые глазницы, вспомним, как одни из них с издёвкой ухмылялись нам, дескать: «Да мы же не сами, мы ж чужими руками!», а другие, колышась, словно придонные водоросли, просто подличали и потихоньку предали нас.

Вспомним и тех, кто остался нам верен, не отвернулся. Ради взаимности, из вежливости. И хроника, вроде летописи Валерия Сдобнякова, напомнит нам, кому и какой мерой должно воздать, когда представится возможность. Это уроки на будущее. И напоминание о прошлом (каковым однажды станем и мы). Не для архива, – для изучения, для анализа, для не повторения ошибок.

Не покидает ощущение, что в целом родной наш язык деградирует: много новых иностранных вкраплений, очередных чужеземных словечек, да и технический прогресс не в помощь: эпистолярный жанр приказал долго жить. Не нужно задумываться над письмом, чтобы ненароком не обидеть адресата небрежностью речи, – и самому не выглядеть прозаичнее, ограниченнее, чем ты есть на самом деле; не надо вспоминать правила языка, да и много ли наберёшь на компактном экране телефона (смартфона и т.п.)? Ты же и сам (или сама), и твой собеседник – современные люди, чего время-то зря терять на слова, да ещё всякие оттенки? Вместо изумления, удивления, восхищения – занесённое заморской пеной «Вау!», в конце наспех набранного даже не послания, – текста, – отдуплись смайликом, – и «прикольно» ж, да? А уж если хочется блеснуть неким изыском, – не поленись, нажми кнопку искусственного интеллекта, – и Цицерон удивился бы набору аккуратно пристыкованных друг к другу фраз и цитатных мыслей. Увы, оскудевает речь, а вместе с нею, при всём многообразии материальных приобретений, и сам современный человек.

А вот как раз умным проводником в богатый мир русской словесности, а заодно и одним из островков хорошей, добротной литературы может послужить журнал «Вертикаль. ХХI век», созданный во многом благодаря огромным усилиям, умению общаться, находить общий язык и заинтересовать, потраченным нервам и незаурядному таланту как писателя, как публициста, – Валерия Сдобнякова. Иногда горячливый, несдержанный в спорах (что с возрастом сгладится, но возможно, это и не желательно: писатель – не бухгалтер, бесстрастный флегматизм ему ни к чему), он умеет подолгу слушать, прислушиваться к фразам, к словам, творческой интонации, умеет увидеть искру таланта в чужом творчестве, достоинства других авторов. Что крайне важно для главного редактора. Благодаря этому в журнале не только появляются новые интересные произведения, но и возвращаются нашей памяти имена незаслуженно забываемых граждан, послуживших духовности и упрочнению Отечества, пусть даже они из провинциальной глубинки.

Вышел из печати новый том романа-дневника Валерия Сдобнякова «Путешествие за звёздами», охватывающий 2020-2021 года. (Напомню: до этого были три книги «Искры потухающих костров» – 1999-2016 гг. и продолжение «За тайной гранью» – 2017-2019 гг.) Впереди судьбоносное для России время – принятие сложнейших решений в обстановке ненависти всего западного мира. И его честно и мужественно на страницах уже следующей книги «Забытой дороги назад» отразит писатель. Главы из неё опубликованы в «Вертикали. ХХI век». Читателя ждёт действительно увлекательное путешествие в пространство интересных наблюдений и острых мыслей.

Теперь уже довольно давно, в самом конце минувшего века, писатель Валентин Николаев в предисловии к книге Сдобнякова «Искушение» отметил важную особенность, присущую прозе своего ученика (процитирую по сборнику статей «Вертикаль Валерия Сдобнякова», издание второе, 2020 г., в котором собраны наиболее интересные работы о жизни и творчестве прозаика):

«По образованию Валерий Сдобняков инженер-экономист, родился в Сибири, а всю жизнь живёт в Нижнем, на Стрелке, человек он стабильный, консервативный, в хорошем смысле. Как раз то, что и нужно прозаику. В памятном 1980-м, он был молод, не беден и не унижен, и тем удивительнее показалось мне (из рукописей), что ему уже присущ трагизм жизни и сострадание к живущим в этом мире. Едва ли эти качества приобретаются, они изначальны, даны свыше. Также, как и притяжение к слову… Валерий Сдобняков всегда был «прилежным учеником», но часто держался на особицу, чем вызывал некоторый ропот сотоварищей. Но это не было высокомерным уединением. Из рукописей и разговоров я видел, что в нём идёт мучительная борьба, поиск какого-то выхода, компромисса между материальным и духовным. Вечная борьба для всех. Кто её не познал – вроде, как бы ещё и не жил. Писателю этого конфликта и вовсе не избежать».

Удивляет проницательность, предвидение опытного писателя в отношении к тогда ещё только начинающему свой творческий путь литератору. Книгой «Путешествие за звёздами», как и всем своим творчеством, Сдобняков доказал истинность этих слов.

23.8.2024 г.